"С.В.Максимов. Куль хлеба и его похождения " - читать интересную книгу автора

И довольны были хлебушки!
Не огрублена я была грубым бранным словушком,
И не ударена побоями тяжелыми,
Тяжелыми, несносными,
Ты придай-ка ума-разума
Во младую во головушку, -
Ты, законная милость-державушка!
Как мне будет жить после твоего бываньица?..
Буду вольная вдова да самовольная,
Буду я жена да безнарядная
И вдова да безначальная.

Придут на могилку дети (особенно дочери) и запоют в память родителя
свои печальные плачки.
Кто бывал на сельских кладбищах и прислушивался к тону этих
песен-плачек, тот мог в напеве их прослышать всю горечь разлуки и всю
тяжесть потери столь дорогого семье человека: лучше уйти скорее прочь, чтобы
не слышать их вовсе! Плакать и поминать будут покойника до тех пор, пока не
затрут его памяти и места погребения другие позднейшие покойники, такие же,
как он, пахотники и лапотники - черносошные и чернорабочие русские люди

Глава II. Землю пашут

В давние времена глубокой старины, за десять-двенадцать столетий до
нашего времени, вся Русская земля была сплошь покрыта густыми непролазными
лесами. Кочевые народы, выходившие из азиатских степей, устрашились их и
прошли мимо. В лесах остались лишь сбитые с пути, обессилевшие от дальней
дороги и заблудившиеся. Некоторым удалось попасть в лесах на реки, на озера
и здесь приостановиться на время и начать жалкую бродячую жизнь. С лесом они
не могли сладить - лес их победят. Голод выучил стрелять из луков
деревянными стрелами и добывать птицу для пищи, пушных зверей на одежду, - и
почти только. В лесу, посреди огромных деревьев, двум человекам в обхват,
они не выучились даже строить жилищ из бревен. И в наши времена потомки их
делают свои переносные жилища из жердочек; живут для того, чтобы есть, и
едят только то, что уродит лес: птицу и зверей, грибы и ягоды. Лесные
неурожаи приносили этим народам повальную смерть: не умели они предусмотреть
беду, потрудиться и поработать, чтобы устранить нужду. Человек жил в этом
лесу совершенно так же, как дикие звери, рыскающие там для своего
пропитания. Когда наши предки славяне пришли сюда с Дуная, народы,
обжившиеся в лесу и покоренные пришельцами, могли заплатить им дань только
березовыми вениками: по крайней мере можно было париться в бане, если нельзя
было разбогатеть и увеличить казну. Когда установился обмен, завелась
кое-какая торговля, у лесовиков нашлись только воск и мед да звериные шкуры:
по деревьям прыгали белки и соболи, между деревьями рыскали волки, лисицы,
шатался медведь. Между лесами были леса липовые, в древесных дуплах их жили
пчелы и копили для себя и этот мед, и этот воск. Леса стояли непочатыми и
действительно страшными. При дневном солнечном свете они страшили столько
же, как пугает теперь городских детей в ночном сумраке и маленькая роща,
нарочно расчищенная для их же игр и летнего гулянья. И в самом деле. Вот
перед нами лес, деревья которого покрываются иглами, так называемой хвоей: