"Нинель Ильинична Максименко. Ищи Колумба! " - читать интересную книгу автора

Вот всегда так Матвей. Почему-то он считает, что если ему и придет на
ум какая-нибудь романтическая фантазия, она вроде бы его позорит. Поэтому
он и присобачил про диссертацию. Мы стали подниматься в горы. Уже
стемнело. На вершине холма нас обдувал довольно-таки холодный ветер. Ведь
уже конец сентября, а в это время погода часто бывает переменчивой. То
жара, как в разгар июля, то подуют северные ветры и кажется - прощай
лето! - а назавтра опять палит солнце.
Сейчас дул мощный штормовой ветер с моря. В одну секунду он выдул из
нас покой, который проник в нас там внизу, в лощине. Состояние стало
тревожным. Мне вдруг показалось, что уже очень поздно. Ох, мама, наверно,
волнуется! Сколько сейчас - десять, одиннадцать, двенадцать? Темно, только
в поселке мерцают и переливаются огни.
Гудел и завывал ветер. Внизу, прямо под нами, шумело море. Было
слышно, как находящая волна вбирает в себя прибрежную гальку и потом,
спадая, роняет камни, да не все разом, а постепенно, в своеобразном ритме.
Ветер гнул кусты и деревья, отрывал шары перекати-поля и заставлял
их, как бешеных козлов, скакать по горам. Звезд не было видно. Луна
открывалась на минуту и снова пропадала в быстро мчащихся тучах. Вершины
гор тонули в густой черноте - назавтра быть плохой погоде.
Особенно мощный порыв ветра прорвал тучи, и тут я вдруг увидела, как
прямо на меня, купаясь в легких бегущих облаках, прямо по небу мчится
прекрасный корабль. Я резко повернулась к Матвею и по его рывку ко мне и
взгляду поняла, что и он видит его.
Корабль мчался по небу прямо на нас. Не какая-нибудь там тень от
облаков или силуэт горы, в которых отдыхающие курортники обожают
отыскивать профили знаменитых людей - ничего подобного. Самый настоящий
корабль - это была длинная и стройная греческая фелюга с высоко поднятым
носом, но не весельная, а парусная. Две высокие мачты возвышались на ней,
та, что к носу, - чуть короче. И главное вот что! На фелюге горели огни.
Да, самые настоящие огни. Это уж никакое не видение. На носу и на верхушке
мачты. Они мерцали и переливались точно так же, как огни поселка.
Я чувствовала, как дрожала, прикоснувшись к моему плечу, рука Матвея.
Повернувшись, я посмотрела на его ошарашенное лицо:
- Что это?
- Не знаю. Наверное, массовая галлюцинация. Такое бывает. Но нам,
конечно, никто завтра не поверит. Вот это обидно!
Я не могла не поддразнить Матвея:
- Но как же это произошло с тобой? Со мной - все ясно. Мне так
положено, чтоб виделись привидения. А ты-то! Как ты в диссертацию засунешь
этот "Летучий голландец"?
Матвей засмеялся. Но и в смехе и в его голосе я почувствовала
неуверенность.
- Наверно, от тебя заразился. Романтизм ведь жутко заразная болезнь,
хуже скарлатины. Ты-то еще ребенок. Тебе положено болеть детскими
болезнями. А в моем возрасте это смертельно опасно.
Назавтра, конечно, все выяснилось. Мы узнали, что это метеорологи
поставили на самой верхушке горы какие-то свои приборы. И действительно -
там горели лампы. И не нам одним это сооружение казалось кораблем.
Но эти объяснения ничего не изменили. Вся эта ночь на перевале -
гудящий ветер, и скачущие в темноте по скалам кусты перекати-поля, и