"Нинель Ильинична Максименко. Ищи Колумба! " - читать интересную книгу автора

Это был выходной день. Мы с Матвеем ходили по улицам, а потом сели в
автобус. Просто так, без всякой цели.
Я очень люблю ехать в автобусе, только, конечно, не тогда, когда
спешишь на работу да еще когда надо всем уступать место. А вот так, когда
автобус полупустой, и можно сесть к окошку, и некуда спешить, и сама не
знаешь, куда едешь, а просто так едешь, потому что нравится ехать.
А вдобавок погода-то какая! Хоть осень уже самая настоящая, а день
такой чистый, ясный. И в воздухе сегодня особенно сильно чувствуется
терпкий знакомый запах - это значит, что табачная фабрика сегодня не
выходная.
Как-то давно, когда мы с мамой были в Москве, мы ходили в
Консерваторию. Я витала в райских волнах, а мама тихо меня спросила между
частями:
"Ты слышишь, какая дивная первая скрипка, как она выделяет тему?"
Я не слышала. Я никогда не слышала в оркестре отдельных инструментов,
а мама вот слышала, и это нисколечко не мешало ей чувствовать музыку
целиком.
А я слышу отдельные запахи. И хоть Матвей и дразнится, но он не
понимает, что это нисколько не мешает мне чувствовать и видеть наступающую
осень. И как раз эту пору я люблю больше всего.
Мы остались почти одни в автобусе. Кроме нас, была только маленькая
старушка, аккуратная и даже франтоватая, в соломенной черной шляпе,
газовый черный шарфик выглядывал из-под костюма, а в руках букетик астр.
Последняя остановка. Вот что! Как я могла забыть... Кладбище. Последняя
остановка - кладбище. Старушка сошла и быстро-быстро пошла к воротам. Мы с
Матвеем тоже вышли в нерешительности - куда нам дальше, но Матвей тут же
воодушевился:
- Чудесно! Знаешь что, пойдем на кладбище. Что может быть роскошнее
осеннего кладбища...
Я стояла в нерешительности, и Матвей взял меня за руку:
- У тебя тут кто-нибудь есть?
- Не в этом дело.
- Ну не надо. Ты думай о хорошем, об осени. Ну... обо мне.
Матвей потянул меня за руку, и мы побежали... На кладбище было
пустынно. Действительно, как это Матвей говорит точно. Здесь осень
роскошная - другим словом не скажешь. Платаны огромные, как нигде в
городе. Но летом, когда они зеленые и сливаются со всей остальной зеленью,
их огромность не видна, а сейчас они стоят золотые среди остальных еще
зеленых деревьев.
Мы бежали по боковой дорожке. Матвей все тянул меня за руку, смеялся
и говорил: "Ну что ты еле ногами двигаешь?"
Тут вдруг я увидела старушку, ту, с которой мы ехали в автобусе, в
черной соломенной шляпе. Букетик астр лежал на могиле. С мраморной плиты
на меня глянули веселые глаза паренька. Парень был снят в кепке набекрень,
и это выглядело как-то залихватски, совсем не верилось, что он умер.
Матвей не заметил старушки. Он бежал и тянул меня за руку. Вдруг,
споткнувшись о край сдвинутой разбитой плиты, растянулся плашмя на
дорожке, но тут же вскочил. Мы оба засмеялись, он притянул меня к себе, и
я сразу поняла, что я давно ждала и хотела этого. Тревожащее, неотходчивое
чувство засосало под ложечкой; это непонятное чувство каким-то образом