"Нинель Ильинична Максименко. Ищи Колумба! " - читать интересную книгу автора

А где-то там на островах Тихого океана, или в Андах, или даже в
Италии вряд ли он был. А если и был, то наверняка все-таки написал бы на
карте, ну хоть в какой стране света все это находится, а то пожалуйста -
гора Мефистофель, и все. Ищи где хочешь, "на деревню дедушке". Скорей
всего, он и не написал, в какой части света и в какой стране, только
потому, что он и не был нигде в другой стране или в другой части света.
Просто была у него дача здесь, в Крыму, или снимал комнату у хозяйки.
Ну, конечно, так и было. Жил себе человек, одержимый своей идеей.
Ходил, плавал, лазил по горам. Знал весь Крым как свои пять пальцев. И
свое заветное место, ну то, где он что-то такое нашел, знал наизусть, но
на всякий случай сделал для себя что-то вроде плана. И конечно, он
прекрасно знал, какие там места, на что горы похожи, а в какой части света
и в какой стране, не написал. Зачем ему это? Что он, не знает, что ли, где
живет!
И после того, как мне это однажды пришло в голову, сколько я ни
думала, ничего другого придумать не могла. Эта мысль засела во мне как
заноза.
Только все это было ужасно ненаучно и, наверное, несерьезно, но что
делать...
Если б я решилась сказать об этом Матвею, он бы наверняка сказал:
"Местная самодеятельность, частушки под баян". Поэтому я прямо ему ничего
не говорила и ничего не спрашивала, а спрашивала вокруг да около. А он,
конечно, догадался, что я все время думаю о наших человечках, и немного
подсмеивался надо мной, но не очень. Ему нравилось, что я стала читать
много книг и по археологии и по искусству. И он даже выписывал мне книги
на английском из Москвы на свой абонемент.
Но сколько я ни прочитала книжек, я нигде не вычитала такого, чтоб
какой-нибудь ученый или открыватель, ну хоть Шлиман или Кусто, чтоб они с
самого начала действовали по правильному научному методу или по какой-то
серьезной доказанной теории. Как раз даже наоборот. Чаще всего у них
зарождалась какая-то идея, и всем другим она казалась бредовой, а вот им
не казалась, и они шли и открывали, потому что верили в это, хоть бы все
вокруг лопались от смеха или забрасывали их тухлыми яйцами.
И я даже начала думать (только, конечно, никому-никому не говорила),
что у меня тоже вот так, тоже своя идея, и что б я ни делала в жизни, я
все буду подводить к тому, чтоб ее осуществить. И это так и будет. Свои
мысли я держала пока что в секрете и от мамы и от Матвея. Хотя теперь мы с
Матвеем проводили очень много времени вместе. Иногда мы с ним ходили в
маленькое кафе в подвале, которое было на прохладной зеленой улице и о
котором раньше я никогда и не знала.
Мы ели чебуреки и пили виноградный сок. В крошечных окошках, у самого
потолка, мелькали ноги, сами по себе проплывали в воздухе авоськи и
портфели. Народу в кафе было всегда мало. Было очень уютно. Мы
разговаривали. Матвей читал стихи...
Обо всем этом рассказывать было бы слишком долго. Я хочу рассказать
об одном дне.


* * *