"Франсуа Мориак. Пустыня любви" - читать интересную книгу автора

эта улыбка мгновенно погасла и сменилась подозрительным выражением, как
только в комнату вошел доктор:
- Ты в сюртуке и цилиндре?
- Как видишь.
- Ты идешь на свадьбу?
- ?...
- На похороны?
- Да.
- Кто умер?
- Ты его не знала, Люси.
- Скажи мне все-таки.
- Маленький Кросс.
- Сын Марии Кросс? Значит, ты с ней знаком? Ты мне никогда об этом не
говорил, ты мне вообще ничего не говоришь. Но как только у нас за столом
заходит речь об этой распутнице...
Доктор стоя пил кофе. Он ответил жене усталым, но таким мягким тоном,
который свидетельствовал у него о высшей степени отчаяния:
- За двадцать пять лет ты все еще не поняла, что я стараюсь как можно
меньше говорить о своих пациентах...
Нет, она этого не понимала и твердила свое: для нее это как снег на
голову, - вдруг, ни с того ни с сего, узнать, что доктор Курреж пользует
подобную особу.
- Думаешь, мне приятно, когда люди удивляются: "Как, вы этого не
знали?" И приходится отвечать, что у тебя нет ко мне доверия, ты мне никогда
ничего не рассказываешь. Значит, ты лечил ее мальчика? От чего он умер?
Можешь мне сказать без утайки, я никому не передам, впрочем, с такими
людишками церемониться нечего-
Словно не слыша и не видя ее, доктор надел пальто и крикнул Раймону:
- Поторапливайся, семь давно пробило.
Госпожа Курреж засеменила за ним вдогонку.
- Что я опять такого сказала? Сразу ты начинаешь злиться...
Хлопнула дверца кареты, и вот она уже скрылась в густых зарослях
бересклета; лучи солнца начали рассеивать туман. Г-жа Курреж в полном
смятении, разговаривая сама с собой, вернулась в дом.
В карете Раймон с жадным любопытством присматривался к отцу, он горел
желанием удостоиться отцовской откровенности. То была минута, когда отец и
сын, наверное, могли бы сблизиться. Но мысли доктора витали далеко от
мальчика, которому он столько раз расставлял силки. Теперь добыча сама шла к
нему в руки, только он об этом не догадывался. Он бормотал себе под нос:
"Надо было мне пригласить хирурга... Всегда стоит попытаться прибегнуть к
трепанации... Он бросил жесткий цилиндр в глубь кареты, опустил стекло и
высунул в окошко, на улицу, загроможденную тележками, свое заросшее бородой
лицо. У заставы отец рассеянно произнес: "До вечера", - но не проводил
Раймона глазами.

III

Вскоре после этих событий, летом того же года, Раймону Куррежу
исполнилось семнадцать. То лето помнится ему как небывало жаркое,
засушливое, - кажется, с тех пор небо никогда уже не пекло каменистый город