"Франсуа Мориак. Поцелуй прокаженному" - читать интересную книгу автора

последним поцелуем!

IX

Часто от чтения отвлекал приход кюре. Он называл Ноэми "дитя мое",
выпивал стаканчик ореховой настойки; однако казалось, он не мог уже, как
прежде, вести с господином Жеромом богословские споры или развлекать его
забавными историями из жизни духовенства. Перед этим судьей все напяливали
на себя маску. Глаза теряли всякое выражение, каждый знал, что за ним зорко
следят. Кюре больше не вел разговоров на разные темы, все, что он говорил,
явно имело какую-то скрытую цель. Он протягивал к огню короткие распухшие
ноги и украдкой бросал быстрый взгляд на хранивших молчание супругов. Не
столь категоричный, не столь уверенный в себе, он больше не рассказывал о
своих спорах с тем или иным рационально мыслящим оппонентом, как делал это
прежде, когда перемежал свой рассказ фразами типа: "Тут-то я и загнал его в
угол..." Господин Жером уверял, что видел кюре таким озабоченным лишь
однажды, когда прежнему мэру взбрело в голову звонить в колокол на
гражданских похоронах и прибрать к рукам церковный катафалк. Кюре хотел,
чтобы Жан вернулся к краеведческой работе, к которой он приступил с таким
рвением, но которую год назад бросил, заявив, что ему не хватает нужных
документов. По правде говоря, он никогда ничего не мог довести до конца:
быстро охладевал Первые страницы своих книг он, как правило, испещрял
заметками, последние же оставлял неразрезанными. Размышлять, подыскивать
нужные слова он мог лишь во время прогулок - за столом не получалось. Как-то
вечером, когда господин Жером удалился к себе, кюре вновь затронул эту тему.
Жан ответил, что продвинуться в своей работе он сможет, лишь проштудировав
специальные труды, которые хранятся в Национальной библиотеке, - не
отправляться же ему за этим в Париж? "Почему бы и нет?" - перебирая бахрому
своего пояса, тихо спросил кюре. Взгляд его был устремлен на огонь. Слабый
голосок прошептал:
- Я не хочу, чтобы Жан уезжал.
- Грех зарывать талант в землю, - возразил кюре. Если человек не в
состоянии довести до конца свое исследование, да и вообще какую бы то ни
было работу, от него не будет никакого толка_ Священник принялся развивать
свою мысль Печальный голос как бы через силу произнес: "Если Жан поедет, я
поеду с ним". Кюре покачал головой: ее дорогой свекр не сумеет без нее
обойтись Да и потом, разлука будет недолгой - несколько недель, месяцев...
Ноэми не знала, что сказать. Воцарилось молчание. Прошло немало времени,
прежде чем кюре надел свое пальто на вате, обул башмаки. Жан закутался в
плащ, зажег фонарь. Кюре последовал за ним к выходу.

Декабрь стоял дождливый, дни стали короче, и супругам уже не удавалось
избегать друг друга. Порой, правда, Жан отправлялся охотиться на
вальдшнепов, но и тогда нужно было возвращаться к четырем, до сумерек.
Единственный источник света - лампа словно приближала их враждующие тела
друг к другу. За окном усыпляюще шуршал дождь. У господина Жерома каждую
зиму ныло левое плечо, и он без конца жаловался. Ноэми постепенно
осваивалась Она взяла себе за правило что ни день отговаривать Жана от
путешествия в Париж. Она обещала Богу сделать все возможное, чтобы Жан
остался с ней. Ежедневные мольбы не давали бедолаге пребывать по своему