"Франсуа Мориак. Галигай" - читать интересную книгу автора

Учительница мягко ответила:
- Такая же, какая существует между черным и красным муравьем, моя
девочка.
- Не понимаю, - сказала Мари.
- Здесь нечего понимать, дитя мое.
Она была урожденная Камблан. Граф де Камблан принадлежал к одному из
самых что ни на есть знаменитых, начиная с XVI века, гасконских родов. В
течение одного дня она была женой барона де Гота; и то, что барон в самый
вечер их свадьбы сбежал с сыном садовника ее отца в купе, зарезервированном
для Агаты, ничего не меняло: до тех пор, пока брак не был расторгнут в
Ватиканском суде, она носила фамилию, которая принадлежала первому
авиньонскому папе Клименту V. В ее глазах и Салоны, и Дюберне барахтались
где-то далеко внизу. И она гораздо выше ставила совсем простых людей, вроде
Плассаков, которые ни на что не претендовали. При этом Агата полагала, что и
сама она тоже уже ни на что не претендует. Ее супруг в один день привил ей
отвращение и ненависть ко всему их сословию. Во всяком случае, именно это
побудило ее уговорить отца отпустить ее к Дюберне в качестве домашней
учительницы. Отец, который ставил себе в заслугу, что верит только в землю и
всем готов ради нее пожертвовать, вбухал кучу денег в свой виноградник в
Бельмонте, хотя ему и в голову не пришло заменить старые лозы новыми. Он
бесприбыльно продавал урожай, довольствовался очень скромным доходом от
сданной в ипотеку собственности, а из-за тотализатора каждый месяц
ополовинивал зарплату своей дочери. Жители До-рта говорили: "Она отказалась
от своих привилегий, чтобы содержать отца". Однако работа вовсе не мешает
человеку соответствовать своему происхождению. Для Агаты в самом деле ничего
не изменилось. Люди ни за что не смогли бы догадаться, что она намеренно
снизошла до того уровня, на котором находился человек, который был ей нужен.
Рядом с ней Николя мог пойти далеко и достичь больших высот. Она войдет в
его жизнь рано или поздно. Сейчас он избегает ее; но, если у человека есть
воля, он может добиться чего угодно, даже в любви. К хлипкому Бертрану де
Готу, этому жалкому женоподобному созданию, Агата никогда ничего не
испытывала; она убеждала себя, что при известных усилиях сумела бы удержать
его. Доказательство тому она видела в поведении Армана Дюберне, иногда
подстерегавшего ее... Ей даже пришлось поставить задвижку на дверь своей
комнаты. Так вот, как поступил бы Плассак, надзиратель лицея, сын женщины,
сдававшей когда-то напрокат стулья в соборе, если женщина из рода Камбланов
в один прекрасный день сказала бы ему, открылась бы ему... Сейчас он боится
оставаться с ней наедине. От застенчивости. Она слишком пристально глядит на
него, она это понимает. Но она так жаждет его!
- Госпожа Агата, вы не слушаете меня!
Она вздрогнула. Девушка говорила, может быть, уже давно.
- Почему вы вдруг оказались против нас? Ведь это же благодаря вам я с
ним познакомилась!
- Вы с ума сошли! Плассак - мой друг. Этот Салон его сопровождал. Что я
могла сделать?
- Госпожа Агата! Вы такая проницательная, не может быть, чтобы вы не
заметили с самого начала, что произошло между Жилем и мной. Вы все поняли и
сами организовали наши встречи. Я этого никогда не забуду...
Ее лицо пылало: нет, эта маленькая дурочка не шутила, она действительно
полагала, что это ее любовь тронула сердце учительницы! Ни на одну секунду у