"Франсуа Мориак. Галигай" - читать интересную книгу автора

- Как же! Ключ тебе! Чтобы ты опять его потерял!
Двенадцать лет назад он и в самом деле потерял ключ. Г-жа Плассак
постоянно вспоминала об этом: тогда пришлось сменить замок. Она бережно
хранила счет от слесаря. Николя раздраженно сказал:
- Что же мне делать? Лазить в окно?
- Что делать? Оставаться вечером возле матери, которая из кожи вон
лезла ради тебя, которая ради тебя отказалась снова выйти замуж, хотя
возможностей хватало, которая, чтобы оплачивать твою учебу в лицее, работала
прислугой у людей, стирала белье в богатых домах, пока господин протоиерей
не остановил свой выбор на мне, потому что знал, что со мной деньги,
полученные за стулья, будут в надежных руках...
Николя глухо спросил:
- Значит, я неблагодарный сын?
- Ты - хороший сын... на словах, да! А все-таки по вечерам ты
продолжаешь шляться с этим шалопаем.
- Мама! Он же казался тебе таким милым...
- А как же? Тебе же это приятно, вот и приходится говорить, что он
милый. Будто я не знаю тебя!
Ее глаза недобро поблескивали. Николя вспомнил свои собственные стихи:
"Бедная женщина с хмурым лицом, моя мать, что любила меня!" Она говорила:
- Все в Дорте считают, что сын Салона - шалопай... И что ты в нем
нашел, в этом парне?
Он наклонился к ее сердитому лицу и с любовью поцеловал его.
- Нужно спать, - сказал он.
Она проворчала:
- Ты мог бы мне ответить. Я еще не впала в детство.
Он сделал усилие, чтобы улыбнуться, обернулся, прежде чем закрыть
дверь, и послал ей воздушный поцелуй.
Он медленно поднялся по лестнице, преодолевая ступеньку за ступенькой,
словно ему на плечи давил тяжелый груз. Зажег керосиновую лампу: в этот
вечер он потерял способность видеть все своим особым зрением и знал, что
сегодня комната, как и мать, покажется ему такой, какая она есть в
реальности.
На потемневшем потолке расплывалось мокрое пятно, обои были покрыты
следами от раздавленных комаров. От ночного столика из красного дерева,
которым он не пользовался, исходили запахи, свидетельствовавшие о том, что
уж г-жа Плассак, когда спала в этой комнате, пользовалась им вовсю. Столик
был накрыт индийской шалью, траченной молью и закапанной свежим воском. Он
заставил себя поверить в ее ценность, даже воспел ее в одном из своих
стихотворений. На спинке вольтеровского кресла в том месте, где Жиль
прислонялся к нему головой, виднелось сальное пятно. Жиль! Жиль! Сквозь
романтическую дымку уходящей молодости в нем уже проступали некоторые черты
того мужчины, каким он станет лет через десять.
Николя задул лампу, и запах керосина быстро рассеялся. Его глаза
привыкали к полутьме: луна, исчезая, оставила в небе молочный след. Облака
походили на расплывчатый берег озера забвения, в котором мерцала огромная
звезда. Николя Плассак смотрел на нее. Он все никак не мог решиться четко
сформулировать мысль, которая пришла ему в голову, когда он бежал за Жилем
по дороге в Дорт: "У меня есть одна идея... Только дай мне немного
времени..." Идея... Какая идея! Уже сама ее дикость делала эту идею