"Франсуа Мориак. Агнец" - читать интересную книгу автора

она притворила за собой дверь, Мишель спросила Ролана, почему он смеется.
- Я знаю, что сказала Октавия. Когда вас нет, она часто ворчит...
Мишель допытывалась: что же все-таки сказала Октавия? Ролан только
мотал головой, но в конце концов ответил:
- Она сказала, что только дурак поверит, будто он пошел в Балюзак к
господину кюре. Парень шатается по ночам не для того, чтобы беседовать со
священником.
Мишель оборвала Ролана:
- Что за вздор ты несешь! Отправляйся-ка лучше спать, дурачок.
Ролан заныл: еще нет десяти. Вот пробьет десять, тогда... Но стоило
Мирбелю повернуться к Ролану и спросить нарочито ласковым голосом: "Ты еще
здесь?" - как мальчишку словно ветром сдуло. Ролан, конечно, слышал, как
Мишель крикнула ему вдогонку: "Ты не хочешь меня поцеловать?" - но даже не
оглянулся. Мишель чуть передернула плечами и вздохнула:
- Это безнадежно.
- Неужели ты это только сейчас поняла? Нет, надежда есть: надо как
можно скорее вернуть его в приют...
Мишель промолчала; Мирбель сказал, что тоже поднимется к себе в
комнату, и передвинул экран к камину.
- Не надо, я еще посижу у огня. Я плохо сплю, когда рано ложусь.
Засыпаю тут же, но через час просыпаюсь и верчусь до утра.
- Хочешь его дождаться, - сказал Мирбель.
Она не отрицала.
- Если он не придет до двенадцати, я запру все двери. Не беспокойся. -
Мишель помолчала немного и спросила: - А как по-твоему, есть доля правды в
болтовне Октавии?
- Идиотка! - прошипел он. - Какая же ты идиотка!
- Почему идиотка? Неужели ты думаешь, что Доминика сдастся без боя! Ну,
а он? Он ведь, в конце концов, ее любит! Он такой же, как все...
Мирбель спросил:
- Ты так думаешь? - И повторил: - Идиотка!
Он отворил дверь и уже на пороге обернулся:
- Все вы одна другой стоите. Вбили себе в голову, что вы украшение рода
человеческого и что нет мужчины, который мог бы без вас обойтись... Что ты
сказала?
И так как Мишель молча склонилась над своим вязаньем, потребовал:
- Повтори, что ты сказала!
Она повернула к нему свое уже поблекшее лицо: щеки, которые он помнил
такими свежими и упругими, покрытыми золотистым загаром, обвисли и придавали
ее чертам желчное выражение. Он положил ладонь на лоб жены и шепотом позвал
ее. Она встала, вязанье упало на пол.
- Вот увидишь, - сказала она горячо. - Мы еще вырвемся из этого мрака,
вот увидишь!
На мгновение она прижалась к его большому равнодушному телу. Потом
подождала, пока он поднялся в свою комнату и притворил за собой дверь, и
только тогда вышла в прихожую. Она надела пелерину и накинула капюшон.
Мокрый ветер с дождем хлестнул ее по щеке. Рваные тучи неслись на восток, и
мутный свет луны вырывал из тьмы призрачные сосны, и сосны стонали совсем
по-человечески. Белая полоса посыпанной Щебенкой аллеи вела ее, но она не
различала луж, и ноги то и дело по щиколотку утопали в воде. Подойдя ко все