"Франсуа Мориак. Агнец" - читать интересную книгу автора

его до безумия: я хотел, чтобы эта жертва была принесена исключительно ради
меня. Вот в чем дело. Я не хотел ее делить ни с кем. Вся его жизнь, вся
целиком, не была слишком дорогой ценой за мою жизнь.
- Опомнись! Что ты несешь! Что за бред!
Они замолкли, вслушиваясь в шелест тихого реденького дождичка, быть
может, они его и не услышали бы, не ворвись в комнату сырой запах ночи.
- Ах, Ксавье, Ксавье, какая пародия на Бога, которого он так любил!
Принадлежать безраздельно всем и каждому в отдельности! Сперва тебе, потом
мне, потом по очереди всем, кого мы застали в Ларжюзоне, включая мальчишку!
Ух как я его ненавидел, этого Ролана. Я мог бы его утопить как котенка.
Господи!
Она обхватила его голову обеими руками, повторяя:
- Все это прошло, ты перестал его ненавидеть, ты исцелился, все
прошло... - И вытирала платком его лицо, невидимое в темноте. - Не думай
больше о Ролане, лучше скажи: куда вы пошли от Вебера? В гостиницу?
- Нет, спать нам не хотелось. Мы пешком поднялись на Монмартр, и я все
время переводил разговор на тебя, все повторяя, что твоя судьба всецело
зависит от него, от того решения, которое он примет. Он ярился, отбивался,
как мог, но я знал, что держу его мертвой хваткой.
- Вы так за всю ночь ни на минуту и не расстались?
- Нет, расстались у бокового входа в Сакре-Кер. Там шла какая-то ночная
служба, уж не знаю какая. Я назначил ему свидание на вокзале д'Орсэ, за
полчаса до отхода первого поезда в Бордо. Он поклялся, что не придет, но я
был спокоен.
- А сам ты где шатался до рассвета?
Он не ответил, чуть отодвинулся от нее и повернулся к стене. Она
пробормотала: - Понятно.
Он сказал, не поворачивая головы:
- Слушай, я хотел доказать себе, что с любой другой у меня все
получится. Ведь теперь тебя это больше не ранит? Ведь теперь нет причин
обижаться...
Он привлек ее к себе. Был ли это запах дождя или запах их мокрых от
слез лиц? Были ли это их вздохи и стоны или скрип веток в парке? Озверелые
кошки орали где-то в деревне.
Она тихо сказала:
- Я сейчас представила себе его бедное тело.
Он не ответил. Тогда она спросила:
- Итак, вы встретились на вокзале... Ну а потом?..
- Я пошел звонить в Ларжюзон. К телефону подошла не ты, а Доминика. Так
я узнал, что ты здесь не одна, что у нас полный дом народа. Что за дикая
идея вызвать к себе Бригитту Пиан!
- На первых порах мне было необходимо, чтобы хоть кто-то был в доме,
пусть даже такое отвратительное существо, как она.
- Я скрыл от Ксавье, что она там: вдруг бы он под этим предлогом
отказался ехать.
- Он больше не возражал?
- Нет, он написал за столиком в кафе два письма; одно - ректору
семинарии, другое - своему духовному наставнику, сообщал, какой фортель он
выкинул в последнюю минуту. Насколько я знаю, он объяснял свое решение
единственно тем, что хочет еще подумать. Он знал, что для него все кончено.