"Франсуа Мориак. Подросток былых времен (Роман)" - читать интересную книгу автора

пятидесятилетними стариками, из которых один долго был под влиянием
другого, произошла такая же ссора, какая вспыхивает из-за девчонки у двух
мальчишек в баре или на улице. Полагаю, не нужно придумывать иных
объяснений теперешнего полного безверия Мари и ее основанного на
собственном опыте понимания моей личной драмы...
- И вы, Симон, - сказал я ему, - и я сам-оба мы, так же как она, жертвы
того, что слово сына человеческого, сына божия доходит до нас лишь через
грешников. И не только его слово. Мы отождествляем его с ними. Вот причина
бедствия, которое длится две тысячи лет.
- Но вы-то, господин Ален, сохранили веру.
- А вы, Симон? Вы, значит, думаете, что потеряли ее?
Он не ответил, закрыв на мгновение лицо своими уродливыми руками. Он
вздохнул.
- Что значит сохранить веру? Что значит потерять ее? Я думал, что
потерял ее. Господин Дюпор поручил одному из своих друзей, профессору
Сорбонны, составить для меня наглядную таблицу всех доказательств
невозможности существования бога.
Не смейтесь, вы понятия не имеете о современной науке, господин Ален,
да и я тоже...
- Но для нас с вами существует иная невозможность:
невозможно предположить, будто в определенный момент истории не явился
тот, кто произнес известные слова...
- Кому приписывают известные слова.
- Да, и известные деяния.
- Мы с вами - последние, кто придает этому значение. Вы никогда не
выходили из своей норы, господин Ален. Если бы вы знали, насколько все это
несущественно в Париже, до какой степени с этим делом покончено...
- Но мы-то с вами знаем, что это существует...
- Что вы называете "это"? То, что вам вдалбливали с детства и чего я
наглотался еще в семинарии?
- Нет, Симон, напротив: то, что сопротивляется этим формулам, этому
бездумному повторению, этой выучке, то, что не зависит от заложенного в
нас автоматизма... Но вы меня понимаете. Только вы один и можете меня
понять!
Он спросил вполголоса, со сдержанным пылом:
- Почему вы так думаете?
Но зачем преподносить Донзаку нашу беседу в упорядоченном и
приукрашенном виде, тем более что все существенное в ней я заимствовал у
него же? Я хотел бы подчеркнуть, выделить из контекста самое важное в этой
вечерней встрече, то, что, может быть, совершенно изменило мою жизнь
отныне, сделало ее совсем не такой, какой была бы она, не явись мне этот
призрак - Симон... Или, вернее, нет! Надо было написать так: то, что
помешало мне изменить свою жизнь в тот самый момент, когда Мари готова
была круто повернуть ее течение, то, что вернуло бегущую по ландам речушку
в ее старое русло между ольховых деревьев, подобных неподкупной страже...
Я уверен, что именно в этот вечер, а не позже я почувствовал, что способен
относиться к своей матери как к врагу, потому что тогда, в этой маленькой
гостиной на улице Шеврюс, Симон открыл мне глаза; больше он не переступал
наш порог, ведь моя мать вернулась из Мальтаверна на третий день, после
того как купила Толозу.