"Франсуа Мориак. Клубок змей" - читать интересную книгу автора

деньгам. Есть на свете классы собственников и есть неимущие. Мне стало
ясно, что я всегда буду в лагере собственников. Состояния у меня не
меньше, а может быть и больше, чем у тех спесивых денди, которые, как мне
казалось, отворачивались, когда замечали меня, но, конечно, не отказались
бы пожать мне руку, если б я протянул ее. Кстати сказать, и правые и левые
не раз попрекали меня на публичных собраниях за то, что я - владелец двух
тысяч гектар леса да еще виноградников. Прости, что я так мешкаю. Но без
всех этих подробностей тебе не понять, что значила для такой уязвленной
души, как моя, встреча с тобою и наша любовь. Я, крестьянский сын, у
которого мать "ходила в платочке", и вдруг стал женихом мадемуазель
Фондодеж! Это было просто невероятно, непостижимо.



3

Прервал свое послание, - во-первых потому, что стемнело, а во-вторых,
услышал внизу разговор. Не очень громкий разговор. Наоборот, вы говорили,
понизив голос, и как раз это меня беспокоило. Когда-то из своей спальни я
прекрасно мог следить за вашими беседами. Но теперь вы от меня таитесь,
все шушукаетесь. Недавно ты мне сказала, что я стал туг на ухо. Вовсе нет:
я хорошо слышу далекий стук поезда на железнодорожном мосту. Нет, нет я не
глухонемой. А вы нарочно говорите вполголоса, вы не хотите, чтоб я слышал
ваши слова. Что вы от меня скрываете? Дела, что ли, идут плохо? Недаром же
вокруг тебя собралась вся семья, и все идут, высунув язык, как собаки. Тут
и милый зять - маклер по продаже вин, и муж нашей внучки, убежденный
бездельник, и любезный сынок Гюбер... А между тем ведь он банкир, к нему
отовсюду текут деньги, и этот малый дает по двадцать процентов дивидендов.
На меня не рассчитывайте: я из своих рук ничего не выпущу. Уверен, что ты
нынче вечером будешь мне нашептывать: "Очень было бы просто продать на
сруб сосняк". Ты мне припомнишь, что обе дочки Гюбера живут у родителей
своих мужей, ибо не получили денег на то, чтоб зажить своим хозяйством и
обзавестись обстановкой. "У нас на чердаке уйма всякой мебели, она там
только пылится, портится. Ну что нам стоит дать им "на время" эти вещи?"
Да, да, уверен, что ты сейчас будешь ко мне с этим приставать. "Обе внучки
на нас сердятся и больше не ездят к нам... Я лишена радости видеть милых
внучек..." Несомненно, вы как раз об этом и шепчетесь.


Перечел эти строки, написанные вчера словно в каком-то бреду. Как я мог
поддаться такой злобе? И в сущности я не письмо пишу, а веду дневник.
Возобновляю свое послание. Как быть? Зачеркнуть написанное и начать
по-другому? Невозможно. Время не терпит. Как написалось, так пусть и
остается. Да ведь я и хотел все тебе открыть без утайки, чтоб ты заглянула
в самые глубокие тайники души моей. Вот уже тридцать лет, как я в твоих
глазах автомат, выбрасывающий тысячефранковые кредитки, - автомат
неисправный, работающий плохо, надо его постоянно встряхивать, пока не
удастся его вскрыть и выпотрошить, полными пригоршнями вытаскивая
запрятанные в нем деньги.
Вот опять я поддался необузданной злобе. Возвращусь-ка лучше к тому, на