"Франсуа Мориак. Фарисейка" - читать интересную книгу автора

смысле: она смаковала радость, доступную лишь одному господу богу, - знать
все о судьбе человека, верящего, что он открывается нам, упиваться
сознанием того, что она, мадам Пиан, вольна склонить чашу весов в ту или
другую сторону. Ибо мачеха не сомневалась в своем влиянии на трепетную
совесть господина Пюибаро и получила подтверждение этого непосредственно
от самой Октавии. И, только искусно пройдя всю шкалу оттенков от полного
доверия до тревоги, позволила себе воскликнуть: "Ваше волнение передалось
и мне!.." - и со страхом осведомилась у бедняжки, не идет ли речь о
женатом или разведенном человеке, и, когда обвиняемая потупила голову,
пытаясь скрыть слезы, Брижит вопросила, и в голосе ее прозвучал чуть ли не
ужас:
- Несчастное дитя! Неужели я должна истолковать ваше смущение как
доказательство того, что тот, о ком мы говорим, связан такими узами,
которые нельзя порвать? Неужели вы решитесь порвать даже узы господни?
- Нет, мадам, нет! Он свободен: духовные власти согласны. Господин
Пюибаро, ибо вы уже догадались, что речь идет о нем, так вот, господин
Пюибаро уходит на этой неделе из коллежа, и нам уже дозволено думать друг
о друге...
Мачеха поднялась, положив этим конец излияниям Октавии.
- Можете не продолжать. Я не желаю больше слушать. Пусть
соответствующие власти несут за это ответственность. А я вправе иметь по
этому вопросу свою точку зрения, которая, возможно, не совпадает...
- Конечно, мадам Брижит, - воскликнула Октавия, заливаясь слезами, -
господин Пюибаро не так уж твердо уверен в своем праве. Он мне твердит,
что только вы, вы одна можете его просветить, что только вы одна
достаточно умудрены, дабы вернуть мир его душе. Поймите меня, мадам, дело
совсем не в том, не подумайте, пожалуйста... Достаточно на меня
посмотреть: ведь господин Пюибаро вовсе не из низких побуждений... Но он
говорит, что при одной мысли о том, что у него когда-нибудь будет такой
сын, как ваш Луи, он рыдает от счастья.
- Да, да, - хмуро проговорила мачеха. - Рассчитывая завладеть
благородным, простодушным существом, демон выбирает обходные пути...
- Ох, мадам Брижит, неужели, говоря с ним, вы упомянете о дьявольских
кознях?
Она живо схватила руку мачехи, восседавшей на своем обычном месте -
перед письменным столом, заваленным бумагами и папками.
- Дочь моя, если он меня ни о чем не спросит, сама я ему ничего не
скажу... Ну, а если спросит, буду держаться границ того, в чем я чувствую
себя наиболее искушенной, но уж в этом случае скажу все напрямик, без
пугливых уверток, без церемоний, словом, как я обычно говорю.
Октавия умоляюще сложила руки и подняла на непроницаемый лик мадам
Брижит свои кроткие овечьи глаза.
- Но ведь если он сожалеет, что не смог стать отцом, в этом, возможно,
и нет ничего худого... Таково мнение его наставника. Господин Пюибаро в
течение долгих лет всячески старался побороть это чувство! Поэтому -
откуда нам знать, - может, таково знамение, может, его долг уступить этому
зову?
Мачеха покачала головой:
- И эту гипотезу отбрасывать тоже нельзя... Хотя, откровенно говоря,
она как-то плохо вяжется с предначертанием господа, обычно он не возносит