"Франсуа Мориак. Мартышка" - читать интересную книгу автора

Арби?
- Оставьте детей Арби в покое, фрейлейн. Они здесь совершенно ни при
чем. Я просто не желаю, чтобы мой внук набрался у этого человека вредных
идей, вот и все.
- Бедный мой цыпленочек, да неужели с ним будут о политике говорить...
- При чем тут политика... А религия - это, по-вашему, ничего не значит?
Он и так слаб в катехизисе...
Гийом не спускал глаз с отца, который неподвижно сидел в кресле, глядя
на пылавшие в очаге сухие виноградные лозы, и только время от времени
слегка покачивался - налево, потом направо. Мальчик, открыв рот, старался
понять, о чем же идет речь.
- Баронессе, конечно, наплевать, что он вырастет неучем. Кто знает,
может быть, баронесса как раз этого и хотят!
- Совершенно излишне защищать от меня интересы моего собственного
внука! Это уж чересчур, - твердо проговорила баронесса, по в ее
притворно-негодующем голосе послышались смущенные нотки.
- Разумеется, баронесса очень любят Гийу, они рады, что он при них
живет, а вот когда речь заходит о будущем, о семье, так баронесса кое на
кого другого рассчитывают.
Баронесса заявила, что фрейлейн повсюду сует свой нос. Но пронзительный
голос австриячки без труда заглушил реплику хозяйки.
- Пожалуйста! Вот вам и доказательства! Ведь было же решено после
смерти Жоржа, что старший Арби, Станислав, присоединит к своему имени имя
Сернэ, будто нет на свете, кроме него, других Сернэ, будто наш Гийу не
зовется Гийом де Сернэ...
- Мальчик слушает, - вдруг произнес Галеас. И снова замолчал.
Фрейлейн взяла Гийу за плечи и тихонько выставила его за дверь, но он
остановился в буфетной и услышал ее крики:
- Однако ж кого-то не пожелали назвать Дезире [Желанный (франц.)],
когда он родился! Пусть баронесса вспомнят, что они мне тогда говорили:
"Нечасто бывает, чтоб больной сделал сиделке ребенка..."
- Ничего подобного я вам не говорила, фрейлейн. Галеас чувствовал себя
прекрасно. И к тому же говорить такие грубости вообще не в моих привычках.
- Тогда пусть баронесса вспомнят, что мальчик явился на свет, так
сказать, вне программы. Я-то хорошо знаю моего Галеаса, я знаю, что он не
ротозей какой-нибудь, не хуже, слава богу, других, это всем известно.
Подозрительный огонек зажегся между розовых, лишенных ресниц век
австриячки. "У вас судачьи глаза", - сказала ей как-то мадам Галеас.
Шокированная баронесса повернулась к фрейлейн спиной.
Сплющив нос об оконное стекло, Гийу стоял в буфетной и смотрел, как
дождевые капли подпрыгивают, словно маленькие танцующие человечки.
Взрослые без конца занимались им и никак не могли договориться на его
счет. Его не захотели назвать Дезире. Хорошо бы сейчас вспомнить те
истории, которые он сам себе рассказывал, которые знал он один, но сегодня
отвлечься ему не удавалось, он должен сначала убедиться в окончательном
отказе учителя. Вот-то будет радость, вот-то будет счастье, и он ничуть не
станет жалеть, что оказался нежеланным. И вообще ничего ему не надо, пусть
только не заставляют быть вместе с другими детьми, которые изводят его,
пусть только не нанимают учителей, которые говорят таким громким голосом,
раздражаются, так сердито выкрикивают какие-то бессмысленные слова.