"Франсуа Мориак. Мартышка" - читать интересную книгу автора

хочу сделать из него человека ловкого, храброго, мужественного, ведь
согласись, что ему чуточку недостает этих качеств. Природа наделила его
всем, а вот в этом отношении...
Робер Бордас растерянно смотрел на жену, но она не замечала этого.
Сейчас ее душа была далеко от мужа.
- Эколь Нормаль готовит сливки университетской профессуры, - заметил он
сухо. - Ради этого она и существует.
- Ну, что ты! А министры, а великие писатели, а партийные вожди,
которые оттуда вышли? Вспомни хотя бы Жореса, Леона Блюма!..
- Меня лично вполне бы устроило, если бы Жан-Пьер удачно защитил
диссертацию и стал преподавателем факультета словесности, - прервал ее
Робер. - Большего я не требую. И кто знает, может быть, даже в Сорбонне?
Или в Коллеж де Франс? Вот это действительно было бы чудесно!
Жена ядовито засмеялась.
- Вот так так, ну и революционер, как я погляжу! Значит, по-твоему, все
эти древности уцелеют?
- Безусловно, уцелеют! Обучение в университете будет перестроено,
обновлено, но высшее образование во Франции останется высшим
образованием... Ты просто не понимаешь, о чем говоришь...
Робер внезапно умолк: из пелены тумана выступила женская фигура и
направилась к стеклянной двери.
- Это еще что такое?
- Должно быть, какая-нибудь мамаша будет приставать и жаловаться, что
ее малыша зря обидели.
У входа Поль долго скребла о скобку подошвы, чтобы не нанести в
помещение грязи. Супруги не узнали ее. Они с удивлением смотрели на
странную посетительницу - берет был надвинут низко, до самых бровей,
черные, обведенные синевой глаза блестели, щеки были покрыты темным
пушком, как у юноши. Поль не назвала себя. Она просто сказала Роберу, что
она мать того ребенка, по поводу которого баронесса де Сернэ приходила
сюда накануне. Пока муж старался понять, о чем идет речь, Леона уже все
сообразила.
Она пригласила госпожу Галеас пройти в соседнюю нетопленую комнату и
открыла ставни. Тут все блестело: паркет, буфет и стол. На окне - занавеси
из небеленых кружев. По широкому карнизу шли огромные букеты гортензий.
Обои были темно-красного цвета.
- Тут вы можете без помехи побеседовать с моим мужем.
Поль запротестовала - у нее нет никаких секретов, ей хочется только
выяснить вчерашнее недоразумение. Кровь вдруг прилила к бледным щекам
Робера Бордаса - досадную манеру краснеть некстати он сохранил еще с
юношеских лет. Уши его запылали. Значит, эта дама с недобрым взглядом
решилась требовать у него объяснения по поводу вчерашнего шутливого
намека? Очевидно, так! У нее хватило нахальства заговорить об этом, и
притом без всякой неловкости. Однако гостья сказала только, что ее
свекровь, по-видимому, не совсем поняла его невинное замечание и зря
погорячилась. Она вовсе не желает вырывать у господина Бордаса согласие,
поскольку он отказался, но она была бы просто в отчаянии, если бы из-за
этого пустякового инцидента у нее, беззащитной женщины, появился здесь, в
деревне, новый враг, и кто же, единственный человек, от которого она
вправе ждать понимания.