"Уильям Сомерсет Моэм. Нечто человеческое" - читать интересную книгу автора

Теперь вы согласитесь выйти за меня, Бетти?
Она улыбнулась ему своей бесконечно обаятельней улыбкой - такой
доброй, такой открытой и все еще, все еще такой поразительно невинной.
- Вы прелесть, Хэмфри. Ужасно мило с вашей стороны опять сделать мне
предложение. Я очень, очень тронута. Но, знаете, я верна своим привычкам, я
привыкла вам отказывать и не могу изменить этой привычке.
- Почему?
Это прозвучало у него воинственно, почти зловеще, так что Бетти
вскинула на него глаза. Она вдруг побледнела от гнева, но тотчас овладела
собой.
- Потому что не хочу,-- с улыбкой сказала она.
- Вы намерены выйти за кого-то еще?
- Я? Нет. Конечно, нет.
Она надменно выпрямилась, словно на миг в ней взыграла гордость,
унаследованная от предков, и вдруг рассмеялась. Но только она одна могла бы
сказать, позабавило ее чем-то предложение Хэмфри или насмешила какая-то
мимолетная мысль.
- Бетти, умоляю вас, будьте моей женой.
- Ни за что.
- Вам нельзя дальше так жить.
Он произнес это со всей силой душевной муки, лицо его страдальчески
исказилось. Бетти ласково улыбнулась.
- Почему нет? Не будьте ослом, Хэмфри. Я вас обожаю, но все-таки вы
старая баба.
--- Бетти. Бетти.
Неужели она не понимает, что он хочет этого ради нее? Не любовь
заставила его заговорить, но истинно человеческая жалость и стыд. Она
встала.
- Не будьте таким надоедой, Хэмфри. Идите-ка спать, вам ведь надо
подняться ни свет ни заря. Утром мы не увидимся. Прощайте, всех вам благ.
Просто чудесно, что вы меня навестили.
Она расцеловала его в обе щеки.
Назавтра, когда Кэразерс спозаранку вышел из дому - в восемь ему надо
было быть уже на пароходе, --его ждал Альберт с машиной. На нем были
парусиновые брюки, трикотажная нижняя рубашка и берет, какие носят баски.
Чемоданы лежали на заднем сиденье. Кэразерс повернулся к дворецкому.
- Положите мои вещи рядом с шофером, - сказал он. - Я сяду сзади.
Альберт промолчал. Кэразерс сел, и машина тронулась. Когда приехали в
порт, к ним подбежали носильщики. Альберт вышел из машины. Кэразерс
посмотрел на него с высоты своего роста.
- Вам незачем провожать меня на борт. Я прекрасно справлюсь сам. Вот
ваши чаевые.
И он протянул бумажку в пять фунтов. Альберт густо покраснел.
Застигнутый врасплох, он бы рад был отказаться, да не знал, как это сделать,
и сказалась многолетняя привычка к подобострастию. Может быть, он и сам не
знал, как у него вырвалось:
- Благодарю вас, сэр.
Кэразерс сухо кивнул ему и пошел прочь. Он заставил любовника Бетти
сказать ему "сэр". Как будто ударил ее с размаху по смеющимся губам и
швырнул в лицо позорное слово. И это наполнило его горьким удовлетворением.