"Уильям Сомерсет Моэм. Нечто человеческое" - читать интересную книгу автора

мерзкую истину. Но ведь он все видел собственными глазами. А что дальше? Что
ее ждет впереди? Подумать страшно. Рано или поздно правда выйдет наружу.
Подумать только, Бетти - всеобщее посмешище, отверженная, во власти грубого
мужлана, стареющая, утратившая свою красоту; и ведь этот шофер на пять лет
ее моложе. В один прекрасный день он заведет любовницу, пожалуй, одну из ее
же горничных, с которой ему будет легко и просто, как никогда не было со
знатной дамой, и что ей тогда делать? К чему она должна приготовиться, с
каким унижением мириться! Возможно, он станет обращаться с ней жестоко.
Возможно, станет бить ее. Ох, Бетти, Бетти.
Кэразерс ломал руки. И вдруг его осенила мысль, пронзившая мучительным
восторгом; он отогнал ее, но она вернулась; он не мог от нее отделаться.
Надо спасти Бетти, слишком сильно и слишком долго он ее любил, чтобы дать ей
погибнуть, погибнуть вот так, как гибнет она; его захлестнула страстная
жажда самопожертвования. Наперекор всему, хотя любовь его умерла и он
испытывает к Бетти чуть ли не физическое отвращение, он на ней женится. Он
невесело засмеялся. Во что превратится его жизнь? Но ничего не поделаешь. О
себе думать нечего. Это единственный выход. Его охватил необычайный восторг
и в то же время смирение, он ощутил благоговейный трепет при мысли о
высотах, которых способен достичь божественный дух, заключенный в человеке.
Пароход отчаливал в субботу, и в четверг, когда уехали после обеда
гости, Кэразерс сказал:
- Надеюсь, завтра вечером мы будем одни.
- Вообще-то на завтра я пригласила одну египетскую семью, они проводят
здесь лето. Она - сестра бывшего хедива (хедив - титул вице-короля Египта,
наместника турецкого султана в период зависимости Египта от Турции (1867 -
1914) - прим. ред.), очень умная женщина. Я уверена, вам она понравится.
- Но ведь завтра мой последний вечер. Разве мы не можем побыть одни?
Бетти кинула на него быстрый взгляд. Ее глаза смеялись, но он смотрел
серьезно.
- Как хотите. Могу условиться с ними на другой день.
- Да, пожалуйста.
Назавтра Кэразерсу предстояло выехать спозаранку, вещи его были уже
уложены. Бетти сказала, что ему незачем переодеваться к столу, но он
возразил, что предпочитает одеться, как подобает. В последний раз они сидели
за обедом друг против друга. Столовая с приглушенным абажурами освещением
была пустынна и чопорна, но в огромные распахнутые окна вливался летний
вечер и придавал всему какую-то ненавязчивую роскошь. Словно это особая
трапезная в монастыре, куда удалилась вдовствующая королева, дабы провести
остаток дней своих во благочестии, но без чрезмерной строгости. Кофе пили на
веранде. Кэразерс выпил рюмочку-другую ликера. Он изрядно нервничал..
- Бетти, дорогая, я должен вам кое-что сказать,-- начал он.
- Вот как? На вашем месте я ничего не стала бы говорить.
Она сказала это мягко. Она сохраняла полное спокойствие, зорко следила
за ним, но в синих глазах ее поблескивала усмешка.
- Я не могу иначе.
Она пожала плечами и промолчала. Кэразерс почувствовал, что голос его
немного дрожит, и обозлился на себя.
- Вы знаете, что многие годы я был безумно в вас влюблен. Даже не
знаю, сколько раз я просил вас стать моей женой. Но, в конце концов, все на
свете меняется, и люди тоже меняются, не так ли? Мы с вами уже немолоды.