"Сомерсет Моэм. Пустячный случай (Перевод М.Литвиновой)" - читать интересную книгу автора

ответит совсем или вздумает сообщаться со мной через своего поверенного. Но
она ответила. И пригласила меня к себе к двенадцати часам. Знаю, что глупо,
но, признаюсь, я волновался, как мальчишка, когда ступил на порог ее дома и
рука моя коснулась звонка. Дверь отворил дворецкий. Я сказал ему, что леди
Кастеллан ожидает меня. Швейцар взял мою шляпу и пальто, и меня провели
наверх, в большую гостиную.
- Пойду доложу о вас, - сказал дворецкий.
Он ушел, а я сел на краешек стула и принялся разглядывать комнату. По
стенам висели картины - все больше портреты, - чьей кисти, не знаю, очевидно
Рейнольдса или Ромнея, везде восточный фарфор, золоченые консоли, зеркала.
Среди этого великолепия я почувствовал себя таким жалким, таким ничтожным.
От моего костюма шел запах камфары, брюки на коленях пузырились, галстук был
слишком яркий. Вернулся дворецкий и пригласил меня следовать за ним. Он
отворил дверь напротив той, через которую мы вошли, и я очутился в другой
комнате, поменьше первой, но столь же великолепной. В конце ее, у камина,
стояла женщина. Она взглянула на меня, когда я вошел, и слегка кивнула.
Пересекая комнату, я испытывал страшную неловкость, боясь наткнуться на
мебель. Одно утешение - может быть, я не выглядел таким дураком, каким себя
чувствовал. Сесть мне не было предложено.
- Вы привезли что-то для меня. Очень любезно с вашей стороны.
Она не улыбалась. Вела себя сдержанно и как бы оценивала меня. Сказать
правду, я разозлился. Кому приятно, когда тебя разглядывают, словно ты
пришел в шоферы наниматься.
- Стоит ли говорить об этом! Таков долг службы, - сухо сказал я.
- То, что вы должны передать мне, у вас с собой?
Не отвечая, я раскрыл портфель и вынул оттуда письма. Она взяла их, не
проронив ни слова. Взглянула. Под толстым слоем косметики лицо ее
побледнело, клянусь вам. Но выражение не менялось. Я посмотрел на ее руки,
они слегка дрожали. Впрочем, она тут же овладела собой.
- Извините меня, - вдруг спохватилась она, - я забыла предложить вам
стул. Садитесь, пожалуйста.
Я сел. Мгновение она не знала, что делать. Письма еще были у нее в
руках. Зная, что в них, я пытался представить себе ее состояние. Она ничем
не выдала себя. У камина стоял письменный столик, она выдвинула ящик и
положила туда письма. Потом села напротив меня и предложила мне закурить.
Тогда я протянул ей портсигар, который до этого лежал у меня в кармане.
- Я должен передать вам еще и это.
Она взяла портсигар и стала молча рассматривать его. Я ждал, не зная
теперь, что делать: встать и уйти или остаться.
- Вы дружили с Джеком? - вдруг спросила она.
- Нет, - ответил я. - Первый раз увидел его уже мертвым.
- Я не знала до вашей записки, что он умер. Я давно потеряла его из
виду. Ведь мы были друзьями много лет назад.
Я не знал, что подумать. То ли она предполагает, что я не читал писем,
то ли забыла, что в них. В ту минуту, когда она их увидела, что-то дрогнуло
у нее в душе, но она мигом справилась с собой и теперь говорила почти
равнодушно.
- От чего же он умер?
- Голод, туберкулез, опиум, - ответил я.
- Какой ужас! - сказала она, как обычно говорят в таких случаях