"Сомерсет Моэм. Пустячный случай (Перевод М.Литвиновой)" - читать интересную книгу автора

без толку. Он просил оставить его в покое. Стал резок и груб, этого никто не
ожидал - так он раньше был мягок со всеми. Уолтон сказал, что он стал совсем
другим, - его словно подменили. Алмонда перестали принимать у губернатора, а
потом и в других домах. Леди Ормонд, жена губернатора, была снобом и знала,
что Алмонд из хорошей семьи, и она, конечно, отказала ему от дома только
тогда, когда он совсем уж сбился с пути. Да, он был славный малый, этот Джек
Алмонд. Было обидно, что с ним стряслась такая беда. Я искренне жалел его.
Но не мог же я в самом деле потерять из-за этого аппетит и не спать по
ночам.
Спустя несколько месяцев я сам оказался в Сингапуре и, зайдя в клуб,
осведомился о нем. Работу ои так-таки потерял: он частенько не появлялся в
конторе дня по два, по три. Мне рассказали, что кто-то устроил его на
Суматру управляющим на каучуковой плантации в надежде, что вдали от
Сингапура с его соблазнами он выправится. Понимаете, его до того все любили,
что не могли так просто примириться с его судьбой. Но все напрасно. Он
пристрастился к опиуму. На Суматре он пробыл недолго и скоро опять появился
в Сингапуре. Я слышал, что его нельзя было узнать. Прежде он был таким
щеголем, таким элегантным. А теперь бродил по улицам Сингапура грязный, в
лохмотьях, с одича-лым взглядом. Несколько старых друзей собрались в клубе и
решили что-нибудь предпринять. Они еще надеялись спасти его!
Послали его в Саравак. Не помогло: он не желал, чтобы его спасали.
По-моему, он сам хотел погибнуть, и как можно скорее. Затем он исчез,
говорили, что он вернулся в Англию. Так или иначе, но скоро о нем позабыли.
Вы, наверное, знаете, как легко затеряться человеку в Малайе. Вот почему,
найдя в вонючей китайской халупе труп белого, одетого в саронг, заросшего
бородой, я и подумать не мот, что это Джек Ал-монд. Ведь я не слыхал о нем
уже много лет.
- Только вообразите, что он пережил за эти годы! - сказала миссис Лоу,
и в глазах ее заблестели слезы, потому что у нее было доброе и жалостливое
сердце.
- Загадочная история, - сказал Лоу.
- Почему? - спросил я.
- Уж если ему суждено было погибнуть, отчего это не случилось раньше, в
его первый приезд в колонии? Пять лет все шло хорошо. Как нельзя лучше.
Пусть его сгубила несчастная любовь. Так отчего он был здоров и доволен
жизнью, когда рана еще была свежа? Все те годы он был весел, как птица:
казалось, у него нет никаких забот. Он стал другим, вернувшись из Лондона.
- Значит, в эти полгода что-то произошло, - заметила миссис Лоу. - Это
же ясно.
- Мы никогда этого не узнаем, - вздохнул Лоу.
- Но можем предполагать, - усмехнулся я. - Вот когда на помощь приходит
писатель. Хотите, я расскажу вам, что произошло в Лондоне, как это мне
представляется?
- Рассказывайте!
- Первые пять лет живительным источником для него была жертва, которую
он принес. У него было сердце рыцаря. Он поступился всем, ради чего стоит
жить, чтобы спасти любимую женщину. Он пребывал в постоянном экстазе. Он
по-прежнему боготворил ее. Любят многие, перестают любить и снова любят. Но
есть люди, которые живут всю жизнь только одной привязанностью. Таким,
очевидно, и был Джек Ал-монд. Он был счастлив на свой лад, сознавая, что