"Сомерсет Моэм. За час до файфоклока (Перевод Е.Калашниковой)" - читать интересную книгу автора

дочь и очень гордился ею, и Джоэн тоже была к нему привязана. Она всегда
любила его больше, чем меня. Я спросила, неужели он хочет, чтобы девочка
выросла в сознании, что у нее отец - пьяница. И тут я поняла, что наконец-то
держу его в руках. Мои слова потрясли его. Я прибавила, что не допущу этого,
что, если Джоэн когда-нибудь увидит его пьяным, я в тот же день возьму ее и
уеду. Вы не поверите, он даже побледнел, когда я это сказала. Оставшись
одна, я бросилась на колени и благодарила бога за то, что он указал мне путь
к спасению мужа.
Гарольд сказал, что, если я буду ему помогать, он постарается переломить
себя. И он действительно старался изо всех сил. Мы решили бороться с бедой
вместе. Когда он чувствовал, что его одолевает потребность выпить, он
приходил ко мне. Вы знаете, он всегда немного любил важничать; но со мной он
был таким кротким, таким смиренным, он был точно ребенок. Пусть верно, что
он на мне женился без любви, но в то время он меня любил всем сердцем, меня
и Джоэн. А я, я прежде ненавидела его за позор, за то отвращение, которое он
мне внушал, когда в пьяном виде старался напустить на себя величественный и
важный вид; но теперь у меня возникло к нему своеобразное чувство. Это не
была любовь, но какая-то робкая, застенчивая нежность. Он был для меня не
просто мужем, он был словно дитя, которое я выносила с болью и муками. Он
гордился мною, и, поверите ли, я тоже узнала это чувство гордости. Меня
больше не раздражали его тирады, а его важничанье казалось мне смешным и
милым. И мы одержали победу. Он совершенно излечился от своей пагубной
страсти. Он даже шутил теперь по этому поводу.
Мистер Симпсон уехал, и его место занял другой молодой человек, по
фамилии Фрэнсис.
- Знаете, Фрэнсис, ведь я - исправившийся пьяница, - как-то раз сказал
ему Гарольд. - Если б не моя жена, меня бы давно выгнали отсюда. Хорошая у
меня жена, Фрэнсис, другой такой нет ни у кого на свете.
Вы даже представить себе не можете, с каким чувством я слушала эти
слова. Ради этого стоило страдать, стоило пережить все, что я пережила. Я
была по-настоящему счастлива.
Она замолчала. Широкая желтая река, на берегу которой она прожила так
долго, катила перед ее глазами свои мутные воды. Вдоль реки летела стая
цапель; сияя белизной в трепетных лучах заката, летела вразброд,
стремительно и низко, почти над самой водой. Она была точно россыпь
белоснежных звуков, по-весеннему сладостных и чистых, божественное арпеджио,
извлеченное из невидимой арфы невидимой рукой. Полет этих птиц среди зеленых
берегов, уже тонувших в вечерней дымке, напоминал свободный полет ничем не
омраченных мыслей.
- И вдруг за#олела Джоэн. Три недели мы жили в беспрерывной тревоге.
Ближе, чем в Куала-Солор, врача не было, приходилось полагаться на советы
туземного фельдшера. Когда девочка поправилась, я увезла ее на побережье
подышать морским воздухом. Мы провели там неделю. Это впервые я оставила
Гарольда с тех пор, как родилась Джоэн. Недалеко от устья реки была рыбачья
деревушка, несколько хижин на сваях, но, если не считать этого, мы были там
совсем одни. Я много думала о Гарольде, думала с нежностью, и вдруг мне
стало ясно, что я люблю его. Я так радовалась, когда за нами пришла лодка,
мне хотелось поскорей сказать ему о своем открытии. Я знала, что для него
это будет огромным счастьем. Не могу передать вам, как хорошо было у меня на
душе.