"Герман Матвеев. Семнадцатилетние " - читать интересную книгу автора

Леопольдовна. - Не понимаю... Это же подрыв авторитета! Это же подрыв не
только ваше го авторитета...
Константин Семенович взглянул на химика, надеясь, что тот его
поддержит, но Василий Васильевич, не желая связываться с Мариной
Леопольдовной, передал листок рядом стоящей учительнице.
- На рисунке изображен я, а значит, в опасности только мой авторитет, -
опираясь на палку обеими руками, мягко возразил Константин Семенович. -
Уверен, что на других преподавателях это не отразится.
- Если они могли позволить подобную выходку с первого дня, то будет и
продолжение... Вы еще не все знаете! Вчера у них произошла бурная сцена, и
одна ученица залепила другой пощечину!
- Пощечину?! - с ужасом переспросила Наталья Николаевна. - Неужели они
способны на это? Взрослые девушки...
- Я думаю, что тут дело не в возрасте, а в характере, - заметила Анна
Васильевна и, повернувшие к Марине Леопольдовне, спросила: - А вы забыли то
время, когда здесь были и мальчики?
- Ну, мальчики... - протянула Зоя Петровна. - Мальчики - другое дело.
Если они и подерутся, то через час об этом позабудут. У девочек это сложнее.
- Ужасный класс! - тихо произнесла Наталья Николаевна, но стоявший
рядом Василий Васильевич услышал этот возглас.
- Почему ужасный? Что в нем ужасного? - с недоумением спросил он.
- Все они там какие-то отчужденные, безразличные...
- Нет... Никак не могу с вами согласиться, уважаемая Наталья
Николаевна! - горячо возразил химик. - В десятом классе все девочки
увлекающиеся, способные?
- Все ли? - с усмешкой спросила Анна Васильевна.
- Все до одной! - твердо сказал Василий Васильевич.
- А Логинова, Крылова?
- И Логинова прекрасная ученица и Крылова - настаивал химик. - Все они,
я бы сказал, прямолинейны... даже стишком прямолинейны. Но сказать, что
плохие, безразличные... Нет, я этого не могу сказать.
- Я думаю, что мы с вами сойдемся на такой формуле, Василий
Васильевич, - сказала Анна Васильевна, поглядывая на нового учителя: -
Обыкновенные девочки, но, как говорится, "без руля и без ветрил".
- Нет, нет! - возразил Василий Васильевич. - У них светлые головы!
Может быть, есть, в какой-то дозе, недисциплинированность, обычная детская
несдержанность...
- В десятом классе нет коллектива! - громко сказала молчавшая до сих
пор Василиса Антоновна, преподавательница математики в старших классах.
- И ничего удивительного! - сейчас же поддержала ее Марина
Леопольдовна. - Класс без руководства, а девочки предоставлены самим себе...
Константин Семенович не принимал участия в разговоре, но прислушивался
с большим вниманием. Услышав о пощечине, он вспомнил горящие гневом глаза
Анны Алексеевой, ее порывистые движения и немного глуховатый от волнения
голос. В душе он не был согласен ни с Мариной Леопольдовной, ни, тем более,
с Натальей Николаевной. Он был глубоко убежден, что плохие так называемые
трудные классы чаше всего состоят из детей наиболее способных, инициативных,
с живым, независимым характером. Такие коллективы, если очи получают
правильное направление, дают блестящие результаты, и с ними интересно
работать.