"Анна Матвеева. Небеса" - читать интересную книгу автора

священнику Артемию и депутату Зубову. Артем смог бы растолковать мне всякие
тонкости, а Зубов... с ним можно просто поболтать об этом...
Бугрова, видимо, ощутила расслабленность аудитории и поспешно вырулила
в спасительную сторону:
"Давайте прочтем наши строки, а потом я расскажу вам о новых открытиях,
пришедших вчера с орбиты, от Великих учителей. У кого есть "Путеводная
Звезда", пожалуйста, читайте по Звезде, у кого нет, - мадам сладенько
улыбнулась нам с Сашенькой, - можете пока просто послушать или повторять за
нами со слуха".
"Мама, - зашептала я, - у тебя есть "Путеводная Звезда"?"
Не отражая иронии, мама показала мне маленькую, в ладонь размером,
тетрадочку - в руки, правда, не дала. Соседка пояснила, что "Путеводная
Звезда" - это бесценный дар Бугровой (15 тысяч рублей в эквиваленте),
который содержит личные строки, подходящие только ее обладателю - и более
никому.
"Марианна Степановна обязательно сделает вам "Звезду", - улыбчиво
заверила меня соседка. Зал тем временем развлекался следующим образом:
закрыв глаза и раскачиваясь, люди хором выкрикивали бессмысленные стишки.
Мама старалась вместе со всеми, раскрасневшись от гордости сопричастия. Во
время одного из самых сильных раскачиваний я успела увидеть лицо сестры - с
закрытыми глазами Сашенька произносила строки, не то угадывая их, не то
произвольно подбирая слова.
Последний вариант казался вполне реальным - в строках ведь не было даже
самого примитивного смысла, и запомнить их было просто невозможно. Это
хоровое чтение продолжалось довольно долго, и я успела уловить некоторые
повторы: создавая строки, мадам охотно использовала словечки "майтрейя",
"шамбала", "махатма"...
Из памяти, как из засоренной трубы, поднимались остаточные, давно
смытые в канализацию знания.
...Слушатели твердили строки, впадая в полутрансовое состояние: позади
меня кто-то громко застонал. Теперь я боялась посмотреть на маму, боялась
увидеть в ней одержимость, которой были пропитаны космейцы. Вот почему я
вцепилась взглядом в Бугрову, а она, увидев это, самодовольно усмехнулась.
Решила, по всей видимости, что меня зацепили ее духовные прорывы.
Народ стонал массово, а вот из маминого кресла не доносилось ни звука.
Я все еще боялась посмотреть на нее, но тишина по соседству звучала
тревожно - и поэтому я все-таки повернула голову.
Мама была в глубоком обмороке.
"Мамочка, мама", - я затрясла ее руку, испугавшись не на шутку, но
мамина голова безжизненно лежала на груди. Сашенька не обращала на нас
никакого внимания, влюбленно глядя на сцену. Я закричала:
"Человеку плохо, помогите!"
Бугрова закрыла рот, прекратив чтение строк, и зал тут же стих,
впрочем, отдельные инерционные вскрики продолжались.
"Человеку хорошо! - сказала мадам, внимательно вглядевшись в мамино
лицо. - Человек путешествует по орбите и вскоре вернется к нам!"
К моему удивлению, после этих слов мама действительно вернулась
испуганно взглянула вверх и, ужалившись беспощадно-мертвенным светом лампы,
зажмурила глаза - вполне осознанно.
"Вот видите! - снизошла Бугрова. - Такой результат может быть только у