"Анна Матвеева. Небеса" - читать интересную книгу автора

С трудом представлялось, откуда "космейки" возьмут себе "Дитя Луны":
возжелать местных женщин - пусть даже с самой высокой целью - можно было
только под гипнозом. Поздоровавшись с единомышленницами, мама указала нам на
свободные места - их было мало, как на премьере. Почти у каждой адептки
(впрочем, к началу представления в зале появилось несколько мужчин) синел в
руках все тот же сборничек "строк", с каким не расставалась наша мама.
От скуки я заглянула в сборничек сидящей рядом тети и тут же ударилась
в новую триаду "строк", как мордой о забор:
"Веришь любви, собираешься в счастье,
Бьет светлый полдень,
Силы приходят от звезд".
Тетя заглядывала мне в глаза, она ожидала восхищения, и я вытянула губы
в потрясенную улыбку. На сцене появилась низенькая, похожая на матрешку
женщина. На ней было шелковое платье в цветках, напоминавшее штору, нелепые
деревянные бусы намертво схватили пухлую шею. За спиной у матрешки торчала
толстенькая косичка, чей девичий вид придавал усталому, немолодому лицу
странную вздорность.
Мама ткнула меня локтем под ребро и ожесточенно, как все в зале,
зааплодировала. Матрешка приветственно взметнула руки кверху и громко
сказала:
"Космея с нами!"
"С нами! С нами!" - зашумели присутствующие. Я чуть не оглохла от
внушительного стерео мамы и соседней тети, кричавших мне в уши с обеих
сторон. Это было нечто вроде внутрикорпоративного приветствия.
Дожидаясь, пока зал успокоится, матрешка - пора уже назвать ее
"мадам" - строго поджала губы, призывая слушателей к тишине. Все послушно
замолчали и даже застыли на месте - как в детской игре.
Бугрова, тем временем, зажмурила глаза, и мама, нарушая правила, громко
шепнула мне на ухо: "Она в орбите". Мадам застряла в той орбите надолго мне
успела наскучить неподвижность позы, в которой настигла эта минута молчания.
Наконец Марианна Степановна раскрыла глаза, и зал дружно, легко выдохнул.
Наконец, началась лекция, а вернее сказать, проповедь.
Неизбежность публичного выступления всегда повергает меня в дикий
страх - я могу часами разглагольствовать наедине с человеком, но впадаю в
ступор, лишь только число слушателей увеличивается хотя бы вдвое.
Вот почему я завидую людям, которые не пугаются большой аудитории, но
всячески блистают перед ней. Марианна Бугрова не просто принадлежала к
описанной разновидности людей, она, выражаясь модным предвыборным слогом,
вполне могла пойти первой по этому списку. Оратор из нее был таким же
блестящим, какой невыразительной получилась женщина - впрочем, о дамской
некрасивости и тумбообразной фигуре забывалось уже в первые минуты
выступления. Бугрова не просто говорила, она жила в каждом из своих слов, и
я начала понимать, как ей удалось так накрепко зазомбировать нашу маму.
"Мы знаем, что наступает новая эра - Водолея. - Бугрова рассказывала об
этом так, словно сообщала: что завтра будет четверг, а послезавтра
пятница. - Христианский век, век созвездия Рыб, завершился, подошел к своему
логическому концу. Христианство изжило себя, ему следует уступить дорогу
более прогрессивному религиозному течению, иначе любой христианин будет
тормозом на пути подлинного, космического перевоплощения".
Мне очень хотелось пересказать услышанное двоим своим новым знакомцам