"Эдуард Маципуло. Нашествие даньчжинов " - читать интересную книгу автораПривораживать любовью не надо.
- Почему не надо? - спросил я. - Зачем тебе вместо одного шипа другой? Еще неизвестно, какой хуже. Я смотрел на женщину, она на меня. Теперь я разглядел ее как следует: смуглое крепкое лицо с выступающими, как у всех даньчжинов, скулами, удлиненные к вискам глаза с голубоватой склерой и чуть расширенные подрагивающие ноздри выказывали затаенную чувственность... Все это порождало ощущение какой-то странной, редкостной красоты, неизвестной в моем мире. Ну да, ведь здесь Другое Время. - Имей в виду, Пхунг, - сказал Говинд в обычном своем суровом стиле, - у нее три мужа, и они служат при дворе князя. Да, я уже знал о древнем гималайском обычае, когда братья являются мужьями одной женщины. Когда-то в горах было мало женщин - так объясняют этнографы. - Что ты так беспокоишься? - Наверное, вам нужно знать, Пхунг, - он опять перешел на "вы", - даньчжинские женщины никогда не изменяют... Разводов у нас тоже не бывает. Вы умрете от любви к этой женщине, Пхунг! - Кто-нибудь уже умер? - спросил я. - От любви к вам, Чхина? - Никто не умер, - ответила она очень просто, словно речь шла о грязной посуде. - Но вы кого-то уже приворожили? Она кивнула. - Вот видите, - я тоже перешел на "вы". - Значит, надо попробовать. Ведьма выставила за дверь грозного начальника охраны, чтобы он не вместе мыли посуду и мирно разговаривали, перепрыгивая с одной темы на другую. Никаких ее тайных намерений по отношению ко мне я не обнаружил. И она убедилась, что меня на самом деле донимает шип. В общем, познакомились. Поразительно было то, что она полчаса мыла одну и ту же тарелку, да так и не вымыла, мне пришлось сдирать пучком травы остатки засохшей пищи. Да и убранство дома говорило о том, что хозяйка не из чистюль, любящих уют и порядок. Где попало висели пучки трав, даже на портретах каких-то стариков. Два беспомощных щенка ползали по неубранной постели на циновках. В темных углах висели тенета. Она заметила, что я озираюсь. - Надо будет прибрать. Ты поможешь, когда вернетесь из леса. - С удовольствием, - сказал я в некотором замешательстве. Удовольствия мало. Разве может нравиться такая работа. И посуду мыть - не может нравиться. Мне не нравится, я и не делаю. - А что вам нравится, Чхина? - Ничего не нравится! - Она поднялась, сходила в другую комнату за полотенцем для посуды. - Разве только в лесу и горах ходить - это нравится. И то редко. Тебе же рассказали про меня? - Что вы всем приносите беду - рассказали. Мы вытерли посуду, составили ее в грубую нишу в толстой каменной стене, после чего Чхина произнесла очень просто: - Вот и все. Теперь ты меня всю жизнь будешь любить. Я прислушался к своим ощущениям. Никаких вроде бы изменений. - И шип не исчез, - пробормотал я. |
|
|