"Эдуард Маципуло. Нашествие даньчжинов " - читать интересную книгу автора

Привораживать любовью не надо.
- Почему не надо? - спросил я.
- Зачем тебе вместо одного шипа другой? Еще неизвестно, какой хуже.
Я смотрел на женщину, она на меня. Теперь я разглядел ее как следует:
смуглое крепкое лицо с выступающими, как у всех даньчжинов, скулами,
удлиненные к вискам глаза с голубоватой склерой и чуть расширенные
подрагивающие ноздри выказывали затаенную чувственность... Все это порождало
ощущение какой-то странной, редкостной красоты, неизвестной в моем мире. Ну
да, ведь здесь Другое Время.
- Имей в виду, Пхунг, - сказал Говинд в обычном своем суровом стиле, -
у нее три мужа, и они служат при дворе князя.
Да, я уже знал о древнем гималайском обычае, когда братья являются
мужьями одной женщины. Когда-то в горах было мало женщин - так объясняют
этнографы.
- Что ты так беспокоишься?
- Наверное, вам нужно знать, Пхунг, - он опять перешел на "вы", -
даньчжинские женщины никогда не изменяют... Разводов у нас тоже не бывает.
Вы умрете от любви к этой женщине, Пхунг!
- Кто-нибудь уже умер? - спросил я. - От любви к вам, Чхина?
- Никто не умер, - ответила она очень просто, словно речь шла о грязной
посуде.
- Но вы кого-то уже приворожили?
Она кивнула.
- Вот видите, - я тоже перешел на "вы". - Значит, надо попробовать.
Ведьма выставила за дверь грозного начальника охраны, чтобы он не
мешал, а мне велела подсесть к тазу. Морщась от боли, я повиновался. Мы
вместе мыли посуду и мирно разговаривали, перепрыгивая с одной темы на
другую. Никаких ее тайных намерений по отношению ко мне я не обнаружил. И
она убедилась, что меня на самом деле донимает шип. В общем, познакомились.
Поразительно было то, что она полчаса мыла одну и ту же тарелку, да так
и не вымыла, мне пришлось сдирать пучком травы остатки засохшей пищи. Да и
убранство дома говорило о том, что хозяйка не из чистюль, любящих уют и
порядок. Где попало висели пучки трав, даже на портретах каких-то стариков.
Два беспомощных щенка ползали по неубранной постели на циновках. В темных
углах висели тенета.
Она заметила, что я озираюсь.
- Надо будет прибрать. Ты поможешь, когда вернетесь из леса.
- С удовольствием, - сказал я в некотором замешательстве.
Удовольствия мало. Разве может нравиться такая работа. И посуду мыть -
не может нравиться. Мне не нравится, я и не делаю.
- А что вам нравится, Чхина?
- Ничего не нравится! - Она поднялась, сходила в другую комнату за
полотенцем для посуды. - Разве только в лесу и горах ходить - это нравится.
И то редко. Тебе же рассказали про меня?
- Что вы всем приносите беду - рассказали. Мы вытерли посуду, составили
ее в грубую нишу в толстой каменной стене, после чего Чхина произнесла очень
просто:
- Вот и все. Теперь ты меня всю жизнь будешь любить. Я прислушался к
своим ощущениям. Никаких вроде бы изменений.
- И шип не исчез, - пробормотал я.