"Александр Матлин. Китайские истории " - читать интересную книгу автора

бы к великим социалистическим свершениям. В общем, неважного я выбрал себе
героя.
Но деваться некуда, я продолжаю с надрывом:
- Этот замечательный китайский поэт написал замечательное стихотворение
о том, как он посадил замечательную орхидею, но вместе с ней взошла полынь.
Переводчик молчит, только недобро косит своим китайским глазом. Я
говорю:
- Чего молчишь? Давай переводи.
Он отвечает по-английски:
- Какое это имеет отношение к дружбе и сотрудничеству?
- Когда закончу, тогда и узнаешь, - говорю я.
- Ну, вот когда закончишь, тогда и переведу.
Тут я окончательно понял, что влип. Подвел меня китайский классик. Надо
выкручиваться. Я говорю:
- Замечательный поэт Бо Цзюй-И, - говорю, - не знает, что делать:
поливать орхидею или полоть полынь. Но мы с вами знаем, что делать. Мы
должны немедленно выпить за нашу дружбу и сотрудничество, благодаря которым
произошло успешное завершение!
Судя по длине перевода, я понял, что хитрый Шао Чжан отбросил всю эту
двусмысленную лирику и перевел одну последнюю фразу. Что тут началось!
Китайцы мои вскочили, захлопали, стали трясти мне руку и поздравлять с тем,
какой прекрасный и глубокомысленный тост я придумал. Лично мистер Ху
говорит:
- Я, - говорит - всегда знал, что ты, Алекс, очень умный, просто это в
глаза не бросается.
А вице-президент мой сказал так:
- Ты, Алекс, произнес прекрасную речь. Хорошо, что никто из них ничего
не понял.


Эпилог

Время мчит вперед, время катится, как пелось в скабрезной русской
частушке.
Прокатились месяцы, прозвенел мой звонок, и пришло время насовсем
прощаться с моими китайскими друзьями. И вот уже застенчивый юноша Шао Ли
грузит меня вместе с чемоданами в свой неизменный джип и везет в город, на
станцию, отправлять в далекий, неведомый западный мир. Как всегда, с нами в
машине хитрый переводчик Шао Чжан и несколько начальников разных калибров.
- Ну, что, - говорит один начальник, который поглавнее, - хочешь опять
приехать в Китай?
Я говорю, что хочу. Я не лицемерю. Мне жалко расставаться с этими
милыми людьми, в которых удивительно уживаются наивность и коварство,
искренность и лживость. Несмотря на различие идеологий, между нами
протянулась невидимая нить взаимной симпатии. Один начальник, в знак особого
расположения, переходит на русский язык:
- Очень хорошо, товарищ, - говорит он, хлопая меня по колену. - Сегодня
хорошая погода. Партия - наш рулевой.
Я, как могу, отвечаю по-китайски:
- Хэн хао. Сье сье. Цай тье. *