"Ричард Мэтсон. Путь вниз (Авт.сб. "Легенда")" - читать интересную книгу автора

вела благодаря постоянным заботам Марти. Затем мать накрыла на стол.
Тарелки, чашки, мясные блюда, пирожные - все стояло в строгом, давно
заведенном порядке. Скотт сел рядом с ней. Он чувствовал себя совершенно
разбитым. Кофе лишь обжигал ему горло, а пирожные казались абсолютно
безвкусными.
Наконец, когда было уже очень поздно, мать заговорила о главном.
- А это, ну, что у тебя, - проговорила она, - тебя лечили от этого?
Скотт точно знал, _что именно_ она хотела услышать, и рассказал ей о
Центре и о проведенных исследованиях.
Некоторое облегчение разгладило морщины на нежно-розовом лице матери.
- Хорошо, - сказала она, - хорошо. Врачи тебя вылечат. Ведь сейчас они
все могут. Абсолютно все.
На этом разговор и закончился.
По дороге домой Скотт чувствовал себя отвратительно. Он ожидал от
матери чего угодно, но только не такой реакции на его недуг.
Дома Луиза загнала Скотта в угол на кухне, настаивая на его возвращении
в Центр, чтобы врачи могли закончить обследование.
Сама она будет работать. Бет отправит в ясли. Все будет нормально.
Голос Лу, сначала твердый и уверенный, вдруг сорвался на приглушенные
рыдания, в которых звучали страх и отчаяние.
Скотт, пытаясь успокоить Лу, обнял ее. Он хотел заглянуть ей в глаза,
но только в очередной раз увидел, насколько он стал ниже ростом. И от
этого Скотта снова охватило чувство собственной неполноценности.
- Хорошо, - сказал он жене, - хорошо. Я вернусь в Центр. Правда,
вернусь. Не плачь.
На следующее утро он получил письмо из Центра, в котором говорилось,
что в силу необычайной природы его заболевания, изучение которого может
внести неоценимый вклад в развитие медицины, врачи согласились закончить
обследование бесплатно.
А потом - возвращение в Центр. Скотт хорошо помнил, как все это было. А
затем - открытие врачей.


Скотт заморгал, и взгляд его ожил. Тяжело дыша и опираясь одной рукой о
ножку стола, он поднялся на ноги. В том месте, где он теперь находился,
два витых прутика совсем отошли от ножки стола, параллельно перекладинам,
подпиравшим крышку, и устремились в разные стороны вверх. Параллельно
каждому изгибу прутиков вверх, в пространство между крышкой стола и
прутиками, подобно гигантским перилам, с каждой стороны были вставлены еще
по три прута. Теперь нитка больше не нужна.
Скотт карабкался под углом в семьдесят градусов, наклоняясь к
вертикальному пруту и пытаясь ухватиться за него рукой, потом подтягивал к
нему тело, сандалии его при этом со скрипом скользили по перекладине.
Наконец он метнулся к последней перекладине и подтянулся к ней всем телом.
Думая лишь о том, как бы забраться наверх, Скотт смог прогнать прочь все
свои мысли и надолго погрузиться в полное безразличие к ощущениям,
предметам; лишь только сосущее чувство голода непрестанно напоминало ему о
его плачевном положении.
Наконец, пыхтя, мучаясь, с саднящим ощущением в горле от жаркого
дыхания, он добрался до конца наклона и сел, втиснув тело между