"Ричард Мэтсон. Я - легенда (Последний) (Авт.сб. "Легенда")" - читать интересную книгу автора

удара, он резко вдохнул затхлый воздух комнаты и ощутил отвратительно
резкий чесночный запах. Чеснок. Повсюду запах чеснока. В одежде, в белье,
в еде и даже в виски. Будьте добры, мне - чеснок с содовой, - шутка была
явно неудачной.
Он встал и прошелся по комнате.
Что я собирался делать? Все то же, что и обычно? Не стоит труда: книга
- виски - звукоизоляция - женщины. Да! Эти женщины - переполненные
вожделением, жаждой крови, выставляющие перед ним напоказ свои обнаженные,
пылающие тела.
Э, нет, приятель: холодные.
Прерывистый стон отчаяния вырвался из его груди.
Будьте вы трижды прокляты, чего же вы ждете? Неужели вы думаете, что я
выйду и отдамся вам, сам?
Может быть, может быть. Он понял, что снимает с двери засов.
Сюда, девочки. Я иду к вам. Омочите же губы свои...
Снаружи услышали движение засова, и ночную тьму рассек вопль
нетерпения.
Крутанувшись на месте, он выбросил вперед кулаки, один за другим.
Посыпалась штукатурка, и на костяшках выступила кровь. Дрожь бессилия
колотила его, зубы стучали.
Подождав, пока это пройдет, он снова заложил засов, вернулся в спальню
и со стоном упал на кровать. Левая рука его непроизвольно подергивалась.
- О, Господи, когда же это кончится, когда?



4

В тот день, вопреки обычаю, он проспал до десяти часов.
Взглянув на часы, он недовольно пробурчал что-то; его тело, словно
отлитое из бронзы, мгновенно ожило, и он вскочил на кровати, свесив ноги.
Сознание его мгновенно пронзила пульсирующая боль, словно мозги вскипели и
стремились вырваться из черепа наружу. Прекрасно, - подумал он, -
похмелье: вот чего мне не хватало.
Со стоном он поднялся, поковылял в ванную и плеснул себе в лицо водой.
Затем намочил голову. Ох, как мне плохо, - пожаловался он сам себе, -
кажется, я горю в аду.
Из зеркала на него глядело помятое, изможденное, бородатое лицо, на вид
лет пятидесяти.
Кругом любви я вижу чары, - странные, бессвязные словосочетания
носились в его мозгу словно влекомые ветром мокрые бумажные тенты.
Он медленно пересек гостиную, отворил входную дверь и, увидев женское
тело, лежащее поперек дорожки, тяжело и замысловато выругался.
Раздраженным жестом он попытался подтянуть ремень на штанах, но пульсация
в голове стала невыносимой, и руки его бессильно повисли.
Наплевать, - решил он. - Я болен.
Небо было мертвенно-серым.
Прекрасно! - подумал он. - Опять целый день взаперти в этой вонючей
крысиной яме. - Он зло захлопнул за собой дверь и застонал: шум удара
отозвался в мозгу болезненной волной, - а снаружи на цементном крыльце