"Ричард Матесон. Немой" - читать интересную книгу автора

- Вы ничего не нашли в доме?
- Ничего, совсем ничего. Никаких бумаг не уцелело. Дом сгорел почти до
основания. Ничего, кроме вязанки полуобгоревших книжек, да и те ничего не
объяснили.
- А еще что-нибудь? Неужели же нельзя ничего предпринять?
- Нильсены не были связаны ни с кем в городе и даже не считаются нашими
горожанами, потому что не зарегистрированы в городских списках.
- Ох, господи!
Кора взглянула на свое отражение в овальном зеркале. Потом ее взгляд
остановился на фотографии, стоящей на туалетном столике: Дэвид, ее сын, в
возрасте девяти лет. Сын Нильсенов был так похож на Дэвида, подумалось ей.
Почти тот же вес и рост. Может быть, у Дэвида волосы были чуть потемнее.
- Что же теперь будет с ним, с мальчиком? - спросила она.
- Трудно сказать, Кора, - ответил Уилер, - я думаю, что нам придется
подождать до конца этого месяца. Том Полтер сказал, что в конце каждого
месяца Нильсены получали по три письма - вроде бы из Европы. Нам придется
дождаться этих писем и потом отправить их назад, адресатам. А мальчишка
пусть побудет тут, пока не отдохнет и не поправится.
- Европа, - повторила Кора, - как же это далеко отсюда!
Ее муж хмыкнул, затем поднял одеяло и тяжело плюхнулся в кровать.
- Устал я, - пробормотал он и уставился в потолок.
- Ступай-ка спать, - сказал он жене, помолчав.
- Немного погодя, хорошо?
Она сидела у зеркала и расчесывала свои длинные тяжелые волосы, пока
дыхание мужа не превратилось в сонное похрапывание. Подождав еще немного,
она поднялась и тихо прошла через холл.
Река лунного света текла по детской кровати. Нежные голубовато-розовые
блики омывали маленькие неподвижные руки спящего Паала. Кора стояла в тени у
порога, глядя на эти беспомощные детские руки, не в силах шевельнуться. На
миг ей показалось, что Дэвид снова спит в своей кровати.

Это были звуки.
Частыми ударами они разрывали яркие потоки его мыслей, они врывались в
мальчика оглушающим гулом и грохотом. Он уже понял, что это какое-то
неизвестное ему средство связи, но оно лишь забивало ему уши, а поток
сознания непрерывно нарушался и обрывался, словно наталкиваясь на упрямую
стену.
Иногда, в редкие минуты тишины и молчания, он ощущал проломы в этой
стене и, ловя момент, устремлял свои мысли вперед - словно зверек, чующий
запах добычи, перед тем, как железные замки его ловушки с лязгом сомкнутся.
Но затем звуки начинали снова падать на него ритмичными ударами,
раздражающие и скрипучие звуки, трущиеся о ясную поверхность его мышления,
пока мышление не становилось сухим, болезненным и спутанным.
- Паал, - говорила она.
Прошла неделя, прошла еще одна неделя, пока наконец не пришли письма из
Европы.
- Паал, неужели они даже не разговаривали с тобой? Паал?
Точно грубыми кулаками ударили в уши. Точно его вытягивали из себя
самого сильными руками.
С ним не было ничего плохого в физическом смысле, доктор Стейгер