"Ричард Матесон. Немой" - читать интересную книгу автора

сказал, что совершенно уверен в этом, и мальчик должен был научиться
говорить.
- Мы научим тебя, Паал, все будет хорошо, мой дорогой. Мы научим тебя.
Ему казалось, что волны его сознания режут ножом: Паал, Паал, Паал.
Паал. Это был он сам. Он сразу понял это. Но сам звук, унылый и
мертвый, тусклый и ни с чем не связанный, был совершенно чужд ему. В этом
звуке не было никаких ассоциаций и напоминаний, ничего от него самого. Но
настоящее его имя было более чем просто словом - это имя было им самим. Это
имя воплощало его личность, его представления о себе самом, о своих
родителях, обо всей его жизни. Когда мать и отец звали его или мысленно
говорили с ним, его имя было гораздо важнее и интереснее, чем короткий
неуклюжий звук, который постоянно звучал рядом с ним. Все было тесно
сплетено в его настоящем имени, не выразимом в звуках.
- Паал, разве ты не понимаешь меня? Это твое имя, Паал Нильсен. Паал
Нильсен. Разве ты не понимаешь меня?
Беспокойная, назойливая толкотня одного и того же звука, непереносимая
для чувств. Паал. Звук снова и снова ударялся в него. Паал. Паал. Звук
старался овладеть его вниманием, вовлечь его в унылый и бессмысленный
хоровод других звуков.
- Паал, ну, постарайся же! Паал. Повторяй за мной. Паал. Паал.
Вырвавшись прочь от нее, он убежал в ужасе, и она отыскала его в
кровати своего сына, с перепугу укрывшегося одеялом с головой.
Потом, спустя некоторое время, восстановился мир. Она крепко обняла
его. Ей уже стало ясно, что говорить не надо, и она молчала. Теперь упрямая
толкотня звуков не нарушала течения его мысли, жизни его сознания. Она
ласково перебирала рукой его волосы и целовала его в залитые слезами щеки.
Он согрелся ее теплом, его мысли, точно испуганные рыбки, вернулись в свое
обычное русло, и теперь он почувствовал, что понимает обнимающую его
женщину. Чувства не нуждались в звуках.
Он ощущал только ее любовь - бессловесную, нежную и прекрасную!
Шериф Уилер как раз собирался выходить из дома, когда раздался
телефонный звонок. Он стоял на пороге, а Кора бросилась к телефонной трубке.
- Гарри, - услышал он ее голос, - ты еще не ушел?
Он вернулся на кухню и взял у нее трубку:
- Уилер слушает.
- Это Том Полтер, Гарри, - отозвался почтальон, - письма из Европы уже
пришли.
- Я сейчас буду, - сказал он и бросил трубку.
- Письма? - спросила его жена.
Уилер кивнул.
- О боже, - прошептала она, точно он тяжко обидел ее.
Когда Уилер вошел на почту, Полтер протянул ему изза стойки три письма.
Шериф взял их в руки.
- Швейцария, - осмотрел он почтовые марки, - Швеция, Германия.
- Вот и все, - сказал Полтер, - столько же, сколько и всегда. Три
письма в конце месяца.
- Думаю, их нельзя распечатывать, - сказал Уилер.
- Ты же знаешь, что я не отказал бы тебе, Гарри, - ответил ему на это
Полтер. - Но закон есть закон. Я должен отправить их назад нераспечатанными.
Это закон.