"Грэхем Мастертон. Пария" - читать интересную книгу автора

потерял близкого человека. Доктор Розен говорил, что я, возможно, буду
переживать ужасное ощущение, что Джейн все еще жива, что она все еще со
мной. У Розена были такие же галлюцинации после смерти его жены. Он видел
ее в супермаркетах, как она отворачивается и исчезает между стойками. Он
слышал, как она включает миксер в кухне, и тут же бросался к дверям кухни,
но там уже никого не было, лишь блестели чисто вымытая посуда и утварь.
Наверняка то же и с этим моим скрипом, который мне так упорно слышится. Он
кажется совершенно реальным, но он всего лишь галлюцинация, следствие
эмоционального потрясения, вызванного неожиданной потерей близкого
человека.
И все же скрип-скрип, скрип-скрип, скрип-скрип, и так без конца. И
чем дольше это длилось, тем труднее мне было верить, что это только
слуховая галлюцинация.
Я же рассудительный и взрослый человек, сказал я себе. За каким
дьяволом мне надо вылезать холодной ночью из теплой, удобной постели и
подходить к окну, чтобы увидеть, как мои собственные садовые качели
качаются в порывах мартовского ветра?
Но... если там, на дворе, кто-то есть? Если кто-то качается в моем
саду, так, как раньше качалась Джейн, схватившись за цепи высоко поднятыми
руками, с головой, откинутой на спинку, и закрытыми глазами? Ну и что,
если там кто-то есть? Мне-то чего бояться?
Ты на самом деле думаешь, что там, во дворе, кто-то есть? Ты на самом
деле веришь, что кому-то захотелось перелезать через ограду и продираться
сквозь заросший сад лишь затем, чтобы сесть на старые, ржавые садовые
качели? В темную, бурную ночь, холодную, как соски грудей колдуньи, когда
ртутный столбик упал до нуля по Цельсию?
Возможно. Все же признай, что это возможно. Наверняка кто-то
возвращался из деревни по Аллее Квакеров, кто-то пьяный, или просто
подгулявший, или замерзший, или просто какой-то бедолага. Наверняка этот
кто-то увидел качели и подумал: прекрасно было бы покачаться; поэтому
начхать на холод и на то, что могут прихватить на "горячем".
Только кто бы это мог быть? Вот загадка, подумал я. На Аллее Квакеров
стоял еще один дом. Дальше дорога сужалась, превращалась в крутую,
поросшую травой тропинку для верховой езды, и зигзагами спускалась вниз,
на берег Салемского залива. Путь был каменистым и неровным, почти
непроходимым даже днем, не говоря уже о ночи. К тому же этот последний дом
зимой почти всегда пустовал, по крайней мере, так я слышал.
Это мог быть Томас Эссекс, старый мизантроп в кавалерийской шляпе с
широкой тульей. Он обитал в развалившейся рыбачьей хижине рядом с
Кладбищем Над Водой. Иногда он прохаживался здесь, напевая и подпрыгивая,
а однажды заявил Джейн, что может подманивать рыб свистом. Больше всего
они любят "Лиллибуллеро", заявил он. Еще Томас умел жонглировать складными
ножами.
А потом я подумал: он чудак, это правда, но он стар. Ему по меньшей
мере шестьдесят восемь. Что делать такому старикану на моих качелях, да
еще в два часа ночи в такую погоду?
Я решил, что не буду обращать внимания на этот скрип и попытаюсь
заснуть. Натянул до ушей теплое домотканое одеяло, свернулся в постели,
закрыл глаза и попробовал глубоко дышать. Если бы Джейн еще была со мной,
она наверняка заставила бы меня выглянуть в окно. Но я был слишком