"А.Мартынов "Великая историческая проверка"" - читать интересную книгу автора

что я провел эти годы в провинциальной глуши, в прифронтовой полосе, что я
был оторван от центров политической мысли. Я, например, как я уже говорил,
даже понятия не имел о той, чрезвычайно поучительной дискуссии, которая
развернулась по вопросу о диктатуре между Лениным, Троцким и Радеком, с
одной стороны, и Каутским, с другой. Только недавно, уже здесь в Москве, я
с ней познакомился. Поэтому мне долго приходилось бороться с самим собою,
со своими традиционными партийными предрассудками, и только после
генуэзской конференции мне удалось вполне свести концы с концами. Я не
стану, однако, водить читателя по лабиринту противоречий, которые мне
приходилось постепенно и с трудом распутывать. Здесь я изложу свое
настоящее отношение к аргументам, выдвигавшимся нами против большевистской
диктатуры, здесь я изложу свои взгляды на этот счет, как они сложились у
меня уже в окончательной форме весной 1922 года.
"Большевистская диктатура упразднила парламентаризм. Большевики не
только разогнали Учредительное Собрание, они и октябрьское восстание
сознательно устроили накануне с'езда Советов, поставив его перед
совершившимся фактом, и важнейшие свои первые декреты они издали без
основательного их обсуждения на с'езде Советов".
Это все верно. Но есть ли тяжеловесный парламентаризм достаточно острое
и пригодное оружие в условиях революции, когда приходится действовать
быстро и решительно, когда дорог каждый день, каждый час? Имеет ли право
революционная партия в таких условиях выпускать из своих рук инициативу?
Должны ли были большевики, убедившись накануне октября, что на их стороне
пролетариат, что на их стороне все крупные центры движения - Петроград,
Москва и т. д., что на их стороне солдатские массы, сидеть сложа руки и
ждать, покуда не выявится путем голосования, что и последний крестьянин в
провинции им сочувствует? Делалась ли когда-нибудь в мире так революция?
Ждал ли Париж в 1789 г., в 1848 г. и в 1871 г., что скажет провинция,
когда начинал революцию? Нет! сто раз был прав Маркс, писавший в 1848 году
про франкфуртский парламент: "Франкфуртское собрание занимается школьными
упражнениями в парламентаризме и предоставляет правительству действовать.
Допустим, что этому ученому собору удалось бы после зрелого обсуждения
выработать наилучший порядок дня и наилучшую конституцию.
Какой толк будет... от наилучшей конституции, если немецкое
правительство в это время поставило уже штык в порядок дня?"
"Большевистская диктатура есть режим насилия меньшинства над
большинством".
Это неверно. Большевистская диктатура есть режим насилия революционных
классов и слоев населения над нереволюционными в условиях крайне
неустойчивого равновесия общества, когда вообще нет возможности точно
определить численное отношение между революционным и контр-революционным
лагерями, когда это отношение меняется и колеблется с каждым днем, в чем я
имел сто раз случай лично убедиться, живя на Украйне. Что же касается
отношения советской власти к своему лагерю, революционному, к пролетариату
и малоимущему крестьянству, то тут большевистская власть проявила максимум
демократизма, конечно, не парламентского, а действенного: она при своих
ответственных шагах не всегда дожидалась выражения уже осознанной и
оформленной воли масс; зато делала такие шаги, действовала так, чтобы
самим действием своим привлечь к себе горячее сочувствие этих масс. Чутко
прислушиваясь к их настроениям и желаниям, она в период гражданской войны,