"Андрей Мартьянов. Законы заблуждений (Вестники Времен #4) " - читать интересную книгу автора

сумел незамеченным пройти почти к середине палаточного городка, запустить
факел в роскошный шатер, принадлежавший графу Анжуйскому, и начать выполнять
свой обет мести. Гунтер, оценивая потом события со своей точки зрения,
пришел к выводу: половину войска Ричарда Львиное Сердце можно было запросто
вырезать этой же ночью. Интересно, как крестоносцы собираются воевать в
Палестине, где любой араб-фанатик, прокравшийся в христианский стан,
запросто сумеет перебить все верховное командование и исчезнуть
незамеченным?
Паника поднялась великолепная. Вспыхнули несколько шатров у
северо-западной окраины лагеря, сицилийцы подбадривали себя воплями на
непонятном для жителей Британии норманно-латинском, убивали всех, кто
встретился на пути и вообще создали впечатление, будто англичан атаковала
дружина численностью не меньше полутора сотен человек. Неразбериха привела к
тому, что некоторые подданные Ричарда, не рассмотрев в колеблющемся свете
огней своих, нападали на лучников из Йоркшира, те, в свою очередь, палили в
темноту, поражая аквитанцев, корнуолльское рыцарское ополчение бросилось
резать принятых за врага полуодетых нормандцев... Алькамо со своими mafiosi
то молниеносно отступал в тыл, под тень окружавших лагерь сосен, то
огрызался быстрыми вылазками.
- Что происходит? - прямиком на сэра Мишеля выскочил английский рыцарь
в неразборчивым гербом на тунике. Говорил он, как и большинство норманнских
дворян, на языке материка.
- Сицилийцы! - заучено провозгласил Фармер. - Нужно предупредить
короля!
- Вероломное нападение, - дополнил Гунтер и обескураженный англичанин
убежал куда-то в сторону. Германец дернул сэра Мишеля за рукав кольчуги:
- Пошли искать Элеонору. Свою долю паники мы внесли, пора и делом
заняться. Надеюсь, Роже успеет отступить.
- Еще как успеет, - подтвердил сэр Мишель. - Они же по-умному сделали.
Ночь, темно, не разберешься, где враг, а где друг... Эй, сударь!
Выскочивший из ближайшей палатки отважный воитель, имевший при себе
только белые льняные штаны и обнаженный меч, отшатнулся.
- Мы французы, под знаменем Филиппа Капетинга, - соврал Фармер. - По
поручению короля! Где добрый друг и союзник нашего монарха, Ричард
Плантагенет?

Ответ был прямой, но несколько обескураживающий:
- А хрен его знает, шевалье... Что происходит?
- На Сицилию высадилось войско сарацин египетского султана, - любезно
просветил Гунтер. - Они уже взяли город, пленили Филиппа-Августа и зарезали
святейшего Папу. Поспешите, шевалье, надо защищаться!
В ответ последовал густой поток самых вычурных ругательств,
произнесенных почему-то не на благородном норманно-французском, а на
саксонском. Потомки дворян, пришедших в Англию вместе с Вильгельмом
Завоевателем, предпочитали наречие материка, однако с удивительной легкостью
перенимали у местного населения фразы с ярко выраженным биологическим
подтекстом. Немецкий язык сохранил множество корней саксонского и Гунтер
понял приблизительный смысл сего речения, но, как потом не пытался
воспроизвести, ничего из этой затеи не вышло.
- Воображаю, какие поползут слухи, - сокрушенно покачивая головой,