"Андрей Мартьянов. Последняя война" - читать интересную книгу автора

Всадник - младший, четвертый брат большого сотника Ховэра - осадил лошадь
совсем рядом. Менгу по привычке соскочил с седла, увидев на груди посланника
серебристый знак Сокола Гур-цата, и, упав на колени, склонил голову до земли.
Если сам хаган отправляет гонца, значит, впереди настоящее дело.
- Слушать и повиноваться! - повторил неожиданный гость, ничуть не обратив
внимания на учиненное нукерами Менгу побоище. - Приказано Великим на словах
передать следующее: пускай Бронзовая сотня Непобедимых идет к Сей-тат-улусу,
окруженному стеной. До заката улус должен быть под рукой Великого хагана, а от
тамошних людей принята клятва верности. Откажутся - Сейтат-улус твой, сотник
Менгу. Оставишь там десяток воинов для надзора.
Приказ был более чем понятен. Многое, конечно, не договорено, однако
непроизнесенные речи дополняет закон Степи.
- Воля хагана - воля Заоблачных, - громко ответил Менгу и усмехнулся про
себя. Сотником он стал всего тридцать дней назад, и даже не просто сотником, но
командиром отряда самых верных и яростных воинов хагана - Непобедимых. Видать,
запомнивший дальнего родственника Гурцат хочет проверить его способности. Пусть
будет так.
Посланник ускакал столь же быстро, как и появился. А Менгу, поднявшись и
отряхнув с чапа-на пыль, взглядом подозвал Танхоя.
- Пусть эти люди, - Менгу кивнул в сторону пленных, - проведут нас самой
короткой дорогой. Нукеры сегодня вдоволь наедятся баранины в каменных юртах
Сейтат-улуса.
Однако Менгу не знал (да и не мог знать), каким образом нужно захватывать
города. Разве что разговоры старых и опытных нукеров могли напомнить ему о
давнем штурме мергейтами сак-каремского города Эль-Дади. И, стоит заметить,
пятидесятник Танхой был тогда в числе тумена, ворвавшегося, будто вихрь, в
жемчужину сакка-ремского побережья. Менгу не боялся спрашивать - он знал, что
каждый мергейт всегда поделится знанием с родичем. Никто не станет смеяться или
упрекать молодого сотника в неопытности. Поэтому Менгу потянул Танхоя за рукав
и тихо спросил:
- А моя... наша сотня вообще может взять улус, стоящий за каменными
стенами?
- Может, - бесстрастно кивнул Танхой. - Я расскажу как.
Наверное, разум, защищая сам себя, отсек у. Менгу воспоминания о священной
Ночи Полной Луны. Да и во всем степном войске никто - от простого нукера до
командира тумена - не смел упоминать о ночной резне, устроенной Гурцатом
приехавшим к нему в гости вождям племен. Впрочем, подробности знали лишь
несколько десятитысячников и приближенных великого хагана. А остальные просто
молчали.
Нет, вовсе не по приказу владыки, приравненного к заоблачным духам, не из
боязни наказания или смерти. Большая часть мергейтов понимала - Гурцат сделал
правильно. Он убил ханов, ибо они выступали против воли богов и заботились
более о своих племенах, нежели о народе Степи. Нукеры сделали вид, что ничего
не произошло, особенно после того, как шаманы и хаган на самом рассвете вышли к
войску.
Первые лучи заоблачного светила пылали на Золотом Соколе, зло и отрывисто
грохотали бубны, ревели длинные, позаимствованные у саккаремцев боевые трубы, и
пылал возле белой юрты огромный костер. Столько дров никто из степняков в жизни
не видел - видать, хаган заранее приказал везти дерево из предгорий.
Гурцат появился из-под полога в лучшем белом чапане, отделанном черными и