"Андрей Мартьянов. Последняя война" - читать интересную книгу автора

Говорят, будто евнухи слабы и подобны женщинам. Видать, Джазир был
исключением из правила. Кроме того, он воспитывался в Саккареме, где его и
купили на рынке рабов послы Гурцата, желая преподнести подарок его жене.
Невероятно сильные холодные пальцы надавили вначале на гортань верного нукера
хагана, затем сжали шейные жилы...
Илдиджинь остановилась и с улыбкой опустила саблю. Она была уверена, что
Джазир справится без ее помощи, тем более что женщине пристало проливать кровь
только в битве, но никак не в драке с низкорожденным десятником.
Менгу начал терять сознание. Евнух знал, что делал: если пальцами сильно
надавить на шею справа и слева и, как говорят известнейшие лекари Мельсины,
закрыть ток крови от сердца к голове, человек на некоторое время будет в
обмороке. Тогда его можно без труда связать или убить.
Как ни был силен и высокоросл десятник Непобедимых, освободиться от
скорпионьей хватки Джазира у него не получилось. Илдиджинь стояла перед Менгу,
и на ее губах мерцала жестокая улыбка. Худук-хан, остановленный мимолетным
движением руки девушки, замер по левую руку от госпожи.
- Не трогай моих родичей, - хрустально-чистым голосом проговорила
Илдиджинь. - Я неверно сказала. Тебя накажут не завтра, а сейчас.
И вдруг евнуха схватили сзади за ворот, резко отдернули назад, а Менгу,
глаза которого уже заволокло разноцветным туманом, почувствовал, чте железная
хватка Джазира ослабела. Нукер качнулся вперед и, последним усилием подняв
саблю, ударил острием в грудь остолбеневшего Худук-хана. Илдиджинь не успела
ему помешать.
Потом Менгу повалился на серую кошму и затих.

Глава вторая ГРАНИЦА САККАРЕМА

Каждый житель саккаремского городка Шехдада, начиная от распоследнего
крестьянина и заканчивая высокородным вейгилом - управителем области Халаибом,
был убежден, что неизреченная милость небес никогда не коснется их пыльного,
забытого поселения. Здесь, на границе со Степью, всегда было не слишком
оживленно - кочевники-мергейты в течение многих десятилетий лишь изредка
появлялись у глиняных стен города, чтобы продать лошадей или овец, а себе
купить дешевые, но добротные саккаремские товары. Ткани, посуда, украшения
обменивались подданными шада на сочное мясо, бурдюки с кобыльим и коровьим
молоком, сыр и прочие дары Вечной Степи.
Мергейты не были многочисленны, хотя, как утверждали богатые
путешественники из Мельсины или прибрежной Дангары, рискнувшие пуститься в
дальние странствия и повидать другие народы, кочевников на самом деле куда
больше, чем кажется обитателям порубежных городов великого государства. Якобы
ближе к полуночи и полуночному закату мергейты возводят целые поселения, не
зная, правда, что такое дома из дерева или камня, отары их неисчислимы, а Степь
настолько велика, что объехать ее за всю жизнь не суждено даже самому завзятому
искателю приключений.
Крестьян или ремесленников не интересовали рассказы младших отпрысков
богатых семей, которым от скуки возжелалось посмотреть мир и показать миру
самих себя. Главное, чтобы мергейты по-прежнему гнали к границам Саккарема
жирных баранов, вскормленных на предгорных пастбищах или зеленых берегах Идэра,
возили творог и овечий сыр, который с выгодой можно продать в полуденной
провинции или самой столице, и никогда не приходили бы с войной.