"Михаил Март. В чужом ряду Этап первый Чертова дюжина" - читать интересную книгу автора

Бывший капитан-лейтенант Кравченко оставался оптимистом, потому и
выжил. В отличие от большинства, думал о завтрашнем дне. Другой за место у
печки завтрашний черпак баланды отдавал, только бы ночью не окочуриться.
Восемь килограммов дров на рыло полагалось, и те сам добывай. Сильные и
здоровые еще могли собирать сушняк, больных ноги не носили, а их три
четверти на барак. Топить приходилось только в самые холодные часы, под
утро, ночью согревались друг об друга.
Дали моряку бумагу, химический карандаш, и он вывел имена всех, кто с
ним Родину защищал, не жалея живота своего. Чему быть, того не миновать.


4.

Задание генерал поручил подполковнику Сорокину, лучше всех знавшему
колымский тракт. Он здесь с основания Дальстроя, с 32-го года, пережил всех
начальников, как и Белограй. Никита Анисимович участвовал во всех стройках
стратегического значения, имел особый подход к людям, даже с чукчами,
якутами, эвенками и камчадалами общий язык находил. На разведку он взял с
собой четырех автоматчиков, геолога, картографа и Виктора Крупенкова,
командира, списанного с торпедного катера "Альбатрос". Крупенков не был
военным. Местный рыбак, хорошо знающий фарватер, кумекал в моторах. При
расформировании военно-морской базы моряки бросили изношенные борта. Генерал
Никишов, всесильный владыка Колымы, продержавшийся на троне больше девяти
лет и ушедший в отставку со звездой Героя Социалистического Труда в самый
тяжелый момент для Дальстроя, в 48-м, собрал умельцев и сделал из
металлолома ходовые суда - тягачи, буксиры, катера и два тральщика. Низкий
ему за это поклон: порт Магадана обзавелся собственной базой. Моряков
воспитали своих, из местных рыбаков, руководил этим Одноногий Сильвер. Так
прозвали инвалида войны капитана третьего ранга Худого, оставленного
моряками доживать свой век у берегов Нагаевой бухты.
Группа подполковника Сорокина вышла с рассветом, на лошадях отправилась
в сторону мыса Чирикова, расположенного у входа в бухту Нагаево. Шли через
сопки, от Каменного Венца вдоль старых столбов бывшей телеграфной линии, где
была проложена тропа к мысу. Места здесь пустынные, только стланик растет на
распадках. Километра через три от Венца встретился березовый лес. За лесом -
громадное травянистое плато с исполинскими известковыми валунами. На многих
выбиты надписи. Край света, и всяк, сюда приходящий, считал нужным
отметиться, оставить свой автограф для потомков.
Подполковник спешился и стал разглядывать надписи.
- Направо пойдешь - смерть найдешь, налево пойдешь... - пошутил
Крупенков над начальником.
- Нет, не так, - вмешался картограф. - Ворона на камне не хватает, и
кольчуги с копьем на всаднике нет, а так, вылитый богатырь с полотна
Васнецова. Только тощий слишком и сгорбленный непосильной ношей. И стоит наш
рыцарь на распутье, и читает послание мудрецов. "Иди домой, дурачина! Хватит
тебе на свою жопу приключений искать!"
Все засмеялись, кроме автоматчиков. Сорокин не реагировал. Приколы
ученых-вольняшек его давно не трогали. Смех жизнь продлевает, пускай
тешатся.
Двинулись дальше.