"Найо Марш. Убитая в овечьей шерсти ("Родерик Аллейн" #13)" - читать интересную книгу автора

детского рисунка: с крошечными лошадьми, привязанными к столбам, пятнышками
овчарок и похожей на игрушечную одноколкой, съезжавшей вниз. Над этой
картинкой из детского альбома холмики, ущелья, клочки пиний расступались и
превращались в равнину, которая медленно разрасталась, доходя до пятидесяти
миль в ширину, в то время как горизонт поднимался перед глазами пассажиров.
Хотя вершины были скрыты тяжелой шапкой облаков, горы выглядели весьма
внушительно. Промежуток между небесной крышей и зеленым поясом сокращался.
Тропа карабкалась в небо. Пошел горный дождь.
- Въезжаем в полосу плохой погоды? - предположил пассажир на переднем
сиденье.
- Выезжаем из нее, вы хотите сказать, - бросил водитель.
- Вы так думаете?
- Взгляните на небо, сэр.
Пассажир выглянул из окна, затем вернулся в прежнее положение.
- Угольно-черное и низкое, - произнес он, - но в воздухе пахнет
свежестью.
- Смотрите вперед.
Пассажир с сомнением покосился на ослепшее от дождя ветровое стекло, но
не увидел ничего, что подтвердило бы предположение водителя, разве что
множество темных конусов с вершинами, срезанными облаками. Очертания Тропы
словно размывались дождем. Дорога повисла над расселиной, на дне которой
бился поток. Шофер переключил скорость, и машина взревела и застонала. По
крыше забарабанил дождь.
- Это и есть вершина? - спросил пассажир и ахнул: - Боже, как
великолепно!
Вершины гор, словно в марше, расступались в разные стороны. Тропу
увенчивала квадратная площадка пронзительно-синего цвета. Когда они
добрались до нее, черное облако исчезло, будто отдернулся занавес. Перед
ними словно открылся вход в иную страну.
Просторное плато обрамляли вершины, увенчанные вечными снегами. Его
перерезали потоки ледяной воды, три озера матово-зеленого цвета покоились на
его поверхности. Над плато почти до уровня вечных снегов зеленели пучки
гигантской травы, но лесов не было. В отдалении стояли низкорослые сосны и
пирамидальные тополя, отмечая своим присутствием одинокие фермы. Воздух был
неправдоподобно чист и, казалось, только что излился из голубой купели неба.
Пассажир опустил окно, которое было еще влажным и теперь курилось паром
под солнечными лучами. Он оглянулся на облачный занавес, который чуть
приподнялся над барьером гор.
- Это новый мир, - произнес он.
Водитель протянул руку к панели приборов, где перекатывался его
сигаретный запас. От его кожаного пальто неприятно пахло рыбьим жиром.
Пассажир с нетерпением ожидал конца путешествия, чтобы войти в этот новый
мир, который из машины он мог лишь наблюдать. Он смотрел на кольцо гор,
обрамлявшее плато. Водитель махнул налево:
- Вас встретят на развилке.
Дорога бледным просветом в пейзаже тянулась к центру плато. Пассажир
заметил автомобиль, маленький, отмытый до блеска, стоявший на развилке.
- Это и есть машина мистера Лосса, - пояснил водитель.
В памяти пассажира всплыли отдельные фразы из письма, лежавшего в
жилетном кармане. "...Ситуация приобрела все аксессуары современного