"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автора

"Завещание! - вспомнила Агата. - Боже мой, ну конечно. Завещание!.."
- Фенелла, он был уже старый человек. К мне думается, впереди его ждало
не слишком радужное будущее, вы согласны? Может, не так и плохо, что он умер
сейчас, когда ему казалось, что он все так прекрасно решил. У него был
замечательный юбилей.
- Да, и чем он кончился?!
- Что? А, вы про это. Да, действительно.
- Скорее всего, его погубил ужин, - продолжала Фенелла. - Эти горячие
раки... Не я одна, мы все так думаем. Доктор Уитерс его предупреждал. И ведь
никого даже не было рядом. Он поднялся к себе один - и умер.
- А доктор Уитерс уже?..
- Да. Он был. Баркер сообщил тете Милли, и она позвонила Уитерсу. Он
говорит, острый приступ гастроэнтерита. Говорит, должно быть, все случилось
вскоре после того, как он ушел наверх. А мы в это время - страшно даже
подумать! - говорили про него в гостиной ужасные вещи. Все, кроме Седрика.
Он только потешался над нами и злорадствовал. Гаденыш! Небось и сейчас
злорадствует.
Где-то вдалеке задребезжал гонг.
- Спускайтесь завтракать, - сказала Фенелла. - Я на еду смотреть не
могу.
- Так не годится. Выпейте хоть чашку кофе.
Фенелла судорожно схватила Агату за локоть.
- Знаете, почему вы мне так нравитесь? Потому что вы нисколько не
похожи на всех нас. Хорошо, я тоже пойду.
Скорбящие Анкреды - о таком зрелище страшно было даже подумать. Полина,
Дездемона и Миллеман уже успели найти в своем гардеробе черные платья, и
Агата, лишь войдя в столовую, сообразила, что машинально надела красный
свитер. Она пробормотала положенные в таких случаях и мало что выражающие
слова сочувствия. Дездемона молча сжала ей руку и отвернулась. Полина
залилась слезами и, повергнув Агату в оторопь, взволнованно ее поцеловала.
Было непривычно видеть, что Миллеман не улыбается и сидит мертвенно-бледная.
В столовую вошел Томас. В глазах у него была растерянность.
- Доброе утро, - поздоровался он с Агатой. - Ужас, правда? До меня пока
даже как-то не доходит. Остальные вроде бы уже осознали. Плачут и так далее,
а я не могу. Бедный папочка! - Он взглянул на сестер. - Вы ничего не едите.
Полина, что тебе положить?
- Ах, Томас! - Полина красноречиво махнула рукой.
- Наверно, потом мне тоже кусок в горло не полезет, но сейчас я
все-таки поем. - Он сел рядом с Агатой. - Как повезло, что вы успели
закончить портрет. Бедный папочка!
- Томми, - укоризненно выдохнула Полина.
- Но ведь правда повезло, - с мягкой настойчивостью сказал он. -
Папочка тоже был бы доволен.
Вошел Поль, и почти сразу за ним - Дженетта, одетая в обычный твидовый
костюм. К радости Агаты, они оба, как и Томас, говорили без трагических
интонаций.
Миллеман начала рассказывать, как узнали, что сэр Генри умер. По ее
словам, в восемь утра Баркер, как обычно, понес сэру Генри чашку
разбавленного молока. Подойдя к его комнате, он услышал, как мяукает
Карабас. Едва Баркер открыл дверь, кот стрелой вылетел за порог и помчался