"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автора - Вот это молодец! - одобрила мисс Оринкорт. Анкреды замерли от ужаса,
но тотчас спохватились и лихорадочно заговорили все одновременно. - Ну вот, - бесстрастно констатировал Томас. - Что я вам говорил? Шампанское и раки. Нам это еще аукнется. - Не так громко, - нервно пробормотала Агата, но, увидев, что сэр Генри погружен в галантную беседу с Дженеттой, чуть успокоилась и осторожно спросила: - Ему это действительно так вредно? - "Вредно" не то слово, - сказал Томас. - Раки для него погибель. - И, помолчав, добавил: - Кстати, у них какой-то не тот вкус, вам не кажется? Агата уже и сама пришла к этому выводу. Сомнительное блюдо, решила она. - Не ешьте их, прикройте сверху хлебом, - посоветовал Томас. - Лично я так и сделаю. Сейчас подадут индейку, с нашей же фермы. Возьмем себе побольше, правильно? Не считая этого маленького происшествия, ужин продолжался на той же возвышенной торжественной ноте, и наконец сэр Генри - всем своим видом голливудский фельдмаршал - поднялся и провозгласил тост за здоровье Его Величества короля. Затем, несколько минут спустя, встал Томас и, скромно кашлянув, начал свою речь. - Что ж, папочка, - сказал он, - я думаю, ты знаешь, что я сейчас скажу, ведь сегодня твой день рождения, а мы все понимаем, какое это великое событие и как прекрасно, несмотря ни на что, по традиции собраться в этот день всем вместе. Кроме Клода, конечно, хотя жаль, что его нет, потому что он придумал бы тост поновее, а я не смогу. - За столом началось беспокойное шевеление. - Я скажу только одно, - стойко продолжал Томас. - Для нас тебе долгих лет жизни. - Томас на миг задумался. - Да, пожалуй, это все. Ой, чуть не забыл! Ну и конечно, мы все надеемся, что ты будешь очень счастлив в семейной жизни. А теперь прошу всех выпить за папочкино здоровье. Гости с шумом поднялись - они явно привыкли к более длинным речам, и быстрый переход Томаса к финалу застал их врасплох. - За тебя, папочка! - сказал Томас. - Папочка! - как эхо, подхватили Дженетта, Миллеман, Полина и Дездемона. - Дедушка, - пробормотали Фенелла, Седрик и Поль. - Сэр Генри! - громко произнес священник. - Сэр Генри! - вслед за ним повторили мистер Ретисбон, сосед-помещик и Агата. - Нуф-Нуф! - пронзительно вскрикнула мисс Оринкорт. - Будь здоров! Зимой и летом держи хвост пистолетом! Сэр Генри принял все это в традиционной классической манере. Повертел в руке бокал, задумчиво уставился в тарелку, взглянул на Томаса, а под конец протестующе поднял руку и дал ей безвольно упасть. Выражение его лица свидетельствовало, что он с трудом сдерживает нахлынувшие чувства. Когда все снова сели, он поднялся с ответной речью. Агата приготовилась услышать громкие фразы и долгие цветистые тирады. Учитывая нынешнюю обстановку в семье Анкредов, она никак не ждала слов, исполненных трогательной простоты и глубокой проникновенности. Но тем не менее в речи сэра Генри присутствовало и то, и другое. А кроме того, это была речь истинного мужчины. За свою бродячую актерскую жизнь, сказал он, ему много раз приходилось выходить на |
|
|