"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автора

- Вот это молодец! - одобрила мисс Оринкорт. Анкреды замерли от ужаса,
но тотчас спохватились и лихорадочно заговорили все одновременно.
- Ну вот, - бесстрастно констатировал Томас. - Что я вам говорил?
Шампанское и раки. Нам это еще аукнется.
- Не так громко, - нервно пробормотала Агата, но, увидев, что сэр Генри
погружен в галантную беседу с Дженеттой, чуть успокоилась и осторожно
спросила: - Ему это действительно так вредно?
- "Вредно" не то слово, - сказал Томас. - Раки для него погибель. - И,
помолчав, добавил: - Кстати, у них какой-то не тот вкус, вам не кажется?
Агата уже и сама пришла к этому выводу. Сомнительное блюдо, решила она.
- Не ешьте их, прикройте сверху хлебом, - посоветовал Томас. - Лично я
так и сделаю. Сейчас подадут индейку, с нашей же фермы. Возьмем себе
побольше, правильно?
Не считая этого маленького происшествия, ужин продолжался на той же
возвышенной торжественной ноте, и наконец сэр Генри - всем своим видом
голливудский фельдмаршал - поднялся и провозгласил тост за здоровье Его
Величества короля.
Затем, несколько минут спустя, встал Томас и, скромно кашлянув, начал
свою речь.
- Что ж, папочка, - сказал он, - я думаю, ты знаешь, что я сейчас
скажу, ведь сегодня твой день рождения, а мы все понимаем, какое это великое
событие и как прекрасно, несмотря ни на что, по традиции собраться в этот
день всем вместе. Кроме Клода, конечно, хотя жаль, что его нет, потому что
он придумал бы тост поновее, а я не смогу. - За столом началось беспокойное
шевеление. - Я скажу только одно, - стойко продолжал Томас. - Для нас
большая честь собраться здесь, вспомнить о твоих былых успехах и пожелать
тебе долгих лет жизни. - Томас на миг задумался. - Да, пожалуй, это все. Ой,
чуть не забыл! Ну и конечно, мы все надеемся, что ты будешь очень счастлив в
семейной жизни. А теперь прошу всех выпить за папочкино здоровье.
Гости с шумом поднялись - они явно привыкли к более длинным речам, и
быстрый переход Томаса к финалу застал их врасплох.
- За тебя, папочка! - сказал Томас.
- Папочка! - как эхо, подхватили Дженетта, Миллеман, Полина и
Дездемона.
- Дедушка, - пробормотали Фенелла, Седрик и Поль.
- Сэр Генри! - громко произнес священник.
- Сэр Генри! - вслед за ним повторили мистер Ретисбон, сосед-помещик и
Агата.
- Нуф-Нуф! - пронзительно вскрикнула мисс Оринкорт. - Будь здоров!
Зимой и летом держи хвост пистолетом!
Сэр Генри принял все это в традиционной классической манере. Повертел в
руке бокал, задумчиво уставился в тарелку, взглянул на Томаса, а под конец
протестующе поднял руку и дал ей безвольно упасть. Выражение его лица
свидетельствовало, что он с трудом сдерживает нахлынувшие чувства. Когда все
снова сели, он поднялся с ответной речью. Агата приготовилась услышать
громкие фразы и долгие цветистые тирады. Учитывая нынешнюю обстановку в
семье Анкредов, она никак не ждала слов, исполненных трогательной простоты и
глубокой проникновенности. Но тем не менее в речи сэра Генри присутствовало
и то, и другое. А кроме того, это была речь истинного мужчины. За свою
бродячую актерскую жизнь, сказал он, ему много раз приходилось выходить на