"Найо Марш. Занавес опускается ("Родерик Аллейн")" - читать интересную книгу автораиз третьего акта "Макбета" поражал простотой и продуманностью.
Художник-декоратор прекрасно передал все то, что вложила Агата в первоначальный эскиз. Перед задником были под нужным углом установлены низкие объемные декорации колодца. Агата поняла, куда она поместит центральную фигуру. И она не станет придавать фону черты реального пейзажа. Нет, пусть будет видно, что это откровенные декорации. "Хорошо бы еще, чтобы откуда-нибудь свисала веревка, - подумала она. - Хотя Анкредам это вряд ли понравится. Главное, чтобы он позировал стоя!" Седрик и Поль принялись показывать, что можно сделать со светом. Настроение у Агаты было отличное. Запахи холста и клея, ощущение, что рядом с ней работают другие, - все это ей нравилось. Даже Седрик сейчас, в маленьком театре, изменился в лучшую сторону. Действуя со знанием дела и понимая Агату с полуслова, он не позволил Полю затопить сцену потоком ослепительного света, а велел ему остаться возле рубильника, сам навел одинокий луч прожектора на то место, которое она показала. - А задник нужно подсветить очень мягко! - закричал он. - Поль, ну-ка включи рампу. И к радости Агаты, сцена замерцала в точности как ей хотелось. - Да, но вам же не будет видно холста! - всполошился Седрик. - Боже мой! Как же вы увидите, что вы пишете? - Я могу дотянуть сюда дежурный свет, - предложил Поль. - Или раздвинем занавеси на окне. Седрик с мучительным вопросом в глазах уставился на Агату. - Но свет из окна попадет на сцену и будет мешать, - сказал он. - Или не будет? Повозившись с ширмами, они наконец умудрились расставить их так, что свет из окна падал только на мольберт и не мешал Агате хорошо видеть сцену. Часы на центральной башне - они, разумеется, назывались Большие часы - начали бить одиннадцать. За кулисами открылась и закрылась дверь, и ровно с одиннадцатым ударом на освещенной сцене, как по сигналу, появился сэр Генри в образе Макбета. - Вот это да! - прошептала Агата. - Удручающе нелепый костюм, - сказал ей на ухо Седрик. - Но, при всей его нелепости, по-своему хорош. Или вы так не думаете? Слишком затейливый? - Для меня - нет, - отрезала Агата и пошла к сцене поздороваться со своим натурщиком. II В полдень Агата оторвалась от работы, прислонила набросанный углем эскиз к бордюру сцены и отошла на несколько шагов в глубь прохода. Сэр Генри, кряхтя, снял шлем и неуверенно прошагал к стоящему в кулисах креслу. - Наверно, хотите отдохнуть? - покусывая палец и вглядываясь в рисунок, сказала Агата. - Да, кажется, капельку устал. Но по его виду она поняла, что устал он гораздо больше, чем капельку. К сеансу он загримировался, положил под глаза темные тени, подкрасил усы и подклеил к эспаньолке длинные пряди накладных волос. Даже под слоем грима лицо его выглядело осунувшимся, и голову он держал уже не так прямо. |
|
|