"Фредерик Марриэт. Приключения Виоле в Калифорнии и Техасе " - читать интересную книгу автора

сердца шошона и его острых стрел, чтобы сокрушить наших врагов; но у
бледнолицых двойное сердце и двойной язык; они друзья или враги, смотря по
тому, чего требует их жажда богатства. Они ведут торг с шошонами, но они
ведут торг и с кровами, и с омбиквами. Молодой вождь, Овато Ваниша,
предложил нашему племени новый путь; он молод, но он получил свою мудрость
от Черных Ряс, мудрейших людей. Я слышал, и наши старейшие вожди слышали,
какими средствами думает он обеспечить наше превосходство; мы постились, мы
молили Хозяина Жизни указать нам путь, которому мы должны следовать. Шошоны,
мы живем в странное время! Ваш великий Маниту повелевает краснокожим
слушаться бледнолицего и следовать за ним, чтобы победить или умереть. Я
сказал! Вождь многих зим будет говорить теперь своим воинам и друзьям.
Шепот пробежал по собранию, видимо взволнованному этой политичной речью
лица, на которое оно привыкло смотреть со страхом, как на истолкователя
божественной воли. Старый вождь, говоривший уже в первом собрании, встал и
заговорил дрожащим, но ясным голосом:
- Выслушайте мои слова, шошоны! Скоро я присоединюсь к своим отцам и
дедам в блаженных странах, потому что я стар. Тогда Овато Ваниша будет
предводительствовать нашими воинами, он будет председательствовать в
советах, потому что за него два бога: Маниту бледнолицых и Маниту
краснокожих.
Но прежде чем мои кости будут погребены у подошвы гор, я порадую свое
сердце славой шошонов, которая скоро засияет. Слушайте мои слова! Давно уж
некоторые из наших детей, не находя в наших охотничьих угодьях достаточно
простора для своих стрел, покинули нас. Это были команчи, ныне
могущественный народ. Команчи до сих пор сохранили сердце шошонов, язык
шошонов. Овато Ваниша был у них; он говорит, что они друзья и не забыли о
том, что они дети Великого Змея.
Много, много позднее еще некоторые из наших детей, услыхав о силе
команчей, об их богатстве, об их прекрасной стране, тоже решились покинуть
нас и удалились к югу. Это были апачи. Они храбры; они страшны для
бледнолицых - для всех; и они тоже знают, кто были их отцы; их язык - наш
язык, их Маниту - наш Маниту; их сердце часть нашего сердца; и никогда нож
шошона не обагрялся кровью апача, никогда пояс апача не украшался скальпом
шошона.
- Позднее еще некоторые из наших детей расстались с нами. Но в этот раз
причиной ухода была ссора. Это аррапаги. Они сильны, и они наши враги, но
они благородный народ. В моем вигваме двадцать их скальпов, у них много
наших скальпов. Они сражаются при свете дня, копьем, луком и стрелами; они
ненавидят предательство. Пусть они бунтовщики и непокорные дети, но все же
они дети шошонов. Слыхал ли кто-нибудь, чтоб аррапаги выступали на военную
тропу ночью? Никогда! Они не кровы, не омбиквы, не плоскоголовые. Они умеют
давать смерть и принимать ее.
И вот Овато Ваниша, или его Маниту, предложил смелое дело. Я думал о
нем, я говорил о нем с духами краснокожих; они говорят, что это дело хорошо,
я говорю, что оно хорошо! Я вождь многих зим; я знаю, что хорошо, я знаю,
что дурно. Шошоны, слушайте мои слова! Мой голос слаб, придвиньтесь ближе;
слушайте мои слова, тише! Я слышу шепот в журчании вод, я слышу его в шорохе
трав, я слышу его в ветре! Тише, это шепот Хозяина Жизни, тише!
Почтенный вождь умолк, как будто в забытьи, лицо его покраснело; он
беседовал с невидимым духом. Молча с напряженным вниманием воины следили за