"Фредерик Марриет. Приключения Ардента Троутона " - читать интересную книгу автора

- В таком случае пусть же удержит и меня вместе с нею, потому что я ни
за что в мире не разлучусь с Баундером.
В это время слуга капитана пришел доложить, что господин его ожидает
нас на прощальный ужин; и, несмотря на сильное отвращение, которое я всегда
чувствовал к дону Мантесу, мне нельзя было отказаться от этого приглашения.
За столом меня посадили на почетное место. Я увидел в углу каюты Баундера,
привязанного крепкой веревкой. Он лежал спокойно, пока я сидел за столом, но
лишь только ужин кончился и я, простясь с капитаном, пошел из каюты, верная
собака начала рваться, прыгать, визжать и, зацепив веревкой за ногу патера,
опрокинула его на пол.
- Чтоб тебе издохнуть, проклятый пес! - закричал сердито патер
Ксаверий.
- Видите ли, дон Мантес, - сказал я, - патер Ксаверий проклял собаку;
теперь ее присутствие на корабле может быть вредно для вас и для всего
экипажа. Не лучше ли будет, если вы уступите ее мне?
- Все, что вам угодно, - отвечал капитан, - только не собаку. Патер
Ксаверий снимет свое проклятие. Она так мне нравится, что я никак не могу ее
отпустить.
- Но эта собака моя, капитан!
- Ваша?
- Да.
- Вы ошибаетесь. На корабле нельзя иметь собак, и если вы нарушили это
правило, то я могу конфисковать вашу собаку.
- Конфиск...
- Дон Ардентисабелио, - прервала с беспокойством донья Исидора, - если
вы любите собак, я подарю вам другую, с такой же кудрявой шерстью, как усы
капитана.
- Ах, сеньора, - сказал дон Мантес, - вы можете шутить надо мной
сколько угодно, но...
- Но что же собака? - спросил я. - Отдадите ли вы ее мне?
- Нет!
По тону, каким было сказано это слово, и по выражению лица дона Мантеса
я догадался, что дальнейшая настойчивость с моей стороны может вызвать между
нами ссору, а эта ссора грозила неприятностями не только мне, но и
великодушным друзьям моим. Поэтому я решился уступить. Следуя испанскому
обычаю, мы с капитаном пожелали друг другу жить только по тысяче лет, и я
вышел на палубу. Бедный Баундер выл так жалобно, что у меня сердце
разрывалось. Однако я спустился в шлюпку; дон Юлиан, Исидора, Югурта
последовали за мной. Я несколько раз замечал, что Югурта кидает страшные
взгляды на нашего капитана, но никогда еще не случалось мне видеть, чтобы он
смотрел на него так сурово, как в ту минуту, когда дон Мантес, проводив нас,
также сел в шлюпку, чтобы ехать на берег мне казалось, что сам злой дух
смотрит глазами моего негра.
Известно, что испанские матросы не большие мастера править шлюпками.
Ветер был свежий, море волновалось; так прошло несколько минут, прежде чем
наши гребцы успели разъехаться с катером капитана. Когда мы плыли вместе с
ним под кормой корабля, я опять услышал жалобный визг Баундера. Это меня
тронуло, и я не мог удержать своего негодования, обернулся к Мантесу и
сказал:
- Дон Мантес, я непременно требую свою собаку! Гребцы, назад!