"Фредерик Марриэт. Многосказочный паша" - читать интересную книгу автора

улучшать его, я смягчу наказание. Нечего таить, что твой капитан и матросы
тоже подгадили: они изменили тебе и ограбили посреди моря - это ужаснейшее
преступление, и за то они должны бы были умереть непременно, но без них я не
пил бы твоего вина, поэтому должно и к ним быть немного снисходительным: я
только осуждаю вас на тяжкую работу. Мы продадим вас в Каире, а вырученные
деньги возьмем себе, и вино твое выпьем за твое же здоровье.
Все разбойники были в восторге от этого суда: он был для них очень
выгоден. Все наши просьбы остались тщетными; лишь только погода приутихла,
нас посади- ∙ ли в небольшую шебеку, отвезли в Каир, где и продали.
Вот история моя, Ваше Благополучие. Она, верно, объяснила вам слова,
которые сказал я вчера. Теперь, надеюсь, вы согласитесь, что моя жизнь
преисполнена несчастьями, более чем я заслуживал этого, потому что, убивая
других, сам был в мучительном ожидании собственной смерти.
- Твоя история недурна, - сказал паша. - Но все-таки, если бы я не дал
тебе обещания, голове твоей не уцелеть бы на плечах. Ужасно подумать, что
неверный грек осмелился убить агу янычар, поклонника пророка - да будет
благословенно имя его! Но я обещал простить тебя, ты можешь идти.
- Мудрость Вашего Благополучия блестит ярче звезд небесных! - сказал
Мустафа. - Не осчастливить ли этого подлого раба вашей наградой?
- Машаллах! Наградой! Да разве я не довольно наградил его, оставив ему
жизнь, которую он осмеливается считать гораздо дороже жизни аги? Утопить
агу! - продолжал паша, вставая с места. - Это неслыханное преступление! А
история, право, очень недурна. Мустафа, вели записать ее.


Глава III


- Мустафа! - сказал паша на следующий день по окончании заседания. - На
сегодняшний день, кажется, есть у нас в запасе другой гяур?
- Басхем устун! Отвечаю за то головой, Ваше Благополучие. Собака ждет
только вашего приказания, чтобы повергнуться к ногам вашим.
- Пусть войдет. Барек Аллах! Слава Богу! Не один Гарун-аль-Рашид мог
отыскивать для себя истории.
Невольника ввели. То был смуглый мужчина с прекрасными чертами лица. Во
всех его движениях видна была какая-то гордость, которую не могло подавить и
его настоящее положение, она выказывалась из-под лохмотьев, которыми было
прикрыто его тело. Приблизившись к ковру, на котором сидел паша, он
поклонился и молча сложил на груди руки.
- Я желаю знать, почему вчера вечером, ссорясь с греческим рабом, ты
утверждал, что знаешь толк в вине так же хорошо, как и тот?
- Потому что в жизни я столько перепил его, что не мудрено, если теперь
знаю в нем вкус более, чем кто-либо другой.
- Он говорит, Мустафа, что-то о своей жизни.
- Она полна разнообразия, - продолжал невольник, - и, если угодно
Вашему Благополучию, я расскажу историю моих похождений.
- Хорошо, я снисхожу к твоей просьбе, садись и начинай!


История монаха