"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

возможности снять руки с управления, покопаться в двигателе, обдумать по
ложение.
Усилием воли и воображения заставил себя увидеть график расхода
горючего: его плавная и элегантная кривая показывала совершенно отчет ливо -
граница наименьшего потребления топ лива на километр пройденного пути лежит
на одиннадцати тысячах метров. Мешкать нельзя. Следовало идти вверх
немедленно, сейчас же, но... На каких оборотах, в каком режиме набирать
высоту, чтобы не проиграть в дальности?
Я заглянул в наколенный планшет и почувство вал себя крайне неуютно:
надо дать полные обороты, чтобы получить максимальную скоро подъемность...
Но все мое существо, долгий надежный опыт летчика поршневой авиации
требовали: убрать обороты, снизить скорость, зажаться, экономить. Я понимал:
у реактивных двигателей иные законы, только понимать - одно, надо еще найти
в себе силу подчиниться закону. Повлажневшей ладонью я перевел рычаг
управления двигателя вперед до упора, поднял нос самолета и доложил земле
обстановку.
Солнце за облаками показалось особенно привет ливым и более
дружелюбным, чем всегда. Хотя, если смотреть на вещи трезво, солнце никак не
могло повлиять на исход моего полета. Последние семнадцать минут маршрута
были не лучшими. Нет ничего отвратительнее сознания: мне страшно, и делать
нечего, только ждать...
Но все хорошо, говорят, что хорошо кончается.
Посадка была выполнена на аэродроме назначе ния. Время полета превысило
расчетное всего на шесть минут.
Замерили остаток топлива, в баках оказалось еще двести двадцать литров.
Как показала провер ка топливомера, прибор подвирал, завышая расход, когда
остаток горючего становился меньше по ловины...
Мои действия в полете были признаны правиль ными.
Через неделю, может быть, дней через десять все благополучно и
безболезненно забылось. Еще одна неприятность миновала. Но осталась память:
не проглядно-серые, угрюмые облака и словно золо тым, теплым светом
прорисованный на них график расхода топлива. Элегантная инженерная кривая,
полная смысла и дружественной информации. Не постесняюсь сказать -
спасительная кривая!

* * *

Не стану утверждать, будто я родился ненасыт ным глотателем книг,
этаким вундеркиндом-книгочеем, но азбуке и следом беглому восприятию
печатного текста обучился рано - годам к четырем. Правда, сначала я особого
интереса к книгам не проявлял, занимал сам процесс чтения - из букв
таинственным образом возникали слова, понятия, картины...
Но когда я немного подрос, втянулся в чтение, увлекся, стал делить все
книги на два сорта - "мои" и "не мои".
К "моим" относился "Робинзон", все, написанное Джеком Лондоном, "Герой
нашего времени"... "Не моими" были сказки, позже - сочинения Жюля Верна, еще
позже - Уэллса, а нынче - еще и де тективы...
Вообще с литературой отношения у меня склады вались непросто.
Мальчишкой я охотно читал - делая простран ные выписки - экспедиционные
отчеты, дневники полярных исследователей, письма братьев Гонку ров или