"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

собой возникла музыка. Закрутились танцы. Признаться, я никогда не любил да
толком и не умел танцевать, так что постарался увести королеву подальше от
танцу ющих. Это мне удалось.
Совершенно не помню, о чем мы говорили, даже не уверен - был ли
какой-нибудь разговор. Зато помню отчетливо: капонир, маскировочная сеть,
натянутая десятимиллиметровым стальным тро сом. И я, схватив два шлемофона -
по одному в каждую руку, - подымаюсь на откос, чтобы пройти по этому тросу
на глазах королевы.
Иду. Покрываюсь липкой испариной. Преодоле ваю гнусную дрожь в
коленках. Иду. Мне кажется, длина троса не пятнадцать метров, как было на
самом деле, а все триста. Однако я иду!
Иду, рассчитываю: еще три шага... можно бегом. Пробегаю, прыгаю,
подворачиваю ногу. Гро хаюсь оземь. И попадаю в госпиталь с переломом
ключицы...
Перелом ключицы - штука сама по себе доста точно неприятная, но если
прибавить следствие (не было ли преднамеренного членовредитель ства - акции,
в военное время строго наказуемой?), бесконечные расспросы доброжелателей
(как это тебя угораздило?), долгое нелетное состояние, мучи тельные раздумья
и одиночество, то придется при знать - так я сам себе устроил одну из
крупней ших неприятностей в жизни.
Но и это не все. С недавних пор замечаю: мой внук Алешка увлекается
жонглированием, упраж нениями на равновесие и вообще всякими цирковы ми
номерами... Меня раздирают противоречия: по могать ему или препятствовать?
Конечно, я хочу, чтобы он рос смелым и лов ким - это понятно. Но, с
другой стороны, упражне ния на проволоке, даже самой невысокой, таят в себе
какой-то процент неустранимого риска... И что толку от моего любимого
утверждения: без риска нет воспитания? Это слова (пусть тысячу раз пра
вильные), а все равно душа в тревоге...

* * *

Не знаю, следует ли после Коллинза, Бриджмэна, Галлая и Эвереста
рассказывать о существе летно-испытательной работы.
Но об одном эпизоде умолчать не в силах.
Вскоре после того, как я закончил спецподготов ку и приступил к
исполнению своих обязанностей на новом уровне, меня позвал Лебедев.
Два слова об этом человеке. Умен, красив, осмот рителен, смел и азартен
был он сверх всякой меры! Человек-легенда!
Позвал Лебедев и говорит:
- Ухожу в отпуск, программу заканчивать бу дешь ты. В чем, собственно,
вся хитрость состоит? Тебе надо ничего не делать.
И он нарисовал мне картину полета, сложность которого я не оценил. По
заданию следовало на брать четыреста метров, сделать обычный круг над
аэродромом, выйти на посадочную прямую, сни зиться до восьмидесяти метров и
над ближним радиоприводом включить автоматику... До высоты шесть - восемь
метров полагалось убедиться, что
самолет наделено управляется без участия летчи ка, и тогда, сняв руки
со штурвала, а ноги - с педалей, наблюдать...
Опущу техническую сторону дела: игра элек тронных импульсов, посылаемых
на землю и воз вращаемых землей, сложное преобразование ра диосигналов в