"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

синевато-коричневая пелена стен кой... Такое бывает, особенно в жару. До
аэродрома посадки было еще порядочно. И тут, километров за сто от цели,
Носов неожиданно передал: "Группу вести Абазе. Сажусь на запасном".
Носов отвалил от строя и пошел на снижение.
Заняв место ведущего, я сверился с картой, поглядел на часы и сразу
ощутил беспокойство - за спиной у меня летело восемь душ. Ни в какую
телепатию не верю, мысли на расстоянии читать не умею, но то было физическое
ощущение: они летят за мной, они смотрят вперед моими глазами.
Аэродром назначения открылся в расчетное вре мя, но командный пункт
приказал нам с посадкой не спешить: что-то на полосе у них было неладно...
Я велел ведомым доложить остаток горючего. Ребята доложили. Горючего
было мало. У всех. Я велел затяжелить винты, уменьшить скорость, сле дить за
красной лампочкой. Она загорается, когда горючего остается на десять минут.
Предупредил командный пункт: горючего - в обрез. Мне ответи ли грубо и
бесцеремонно: не паникуйте! Ждите на кругу.
И тут я услышал Сережу Ткаченко.
- Я "девятый", красная лампочка загорелась.
Взглянул на посадочную полосу. Насколько уда лось рассмотреть, никаких
препятствий там не было. Чувствуя, как на лбу выступает испарина, стараясь
быть совершенно спокойным, передал Ткаченко и командному пункту
одновременно:
- "Девятый", снижение и посадка. Шасси выпускать на четвертом
развороте. Внимательно... Ко мандный, обеспечьте безопасность "девятому"...
И сразу услышал Остапенку:
- Я "двадцать шестой". Лампочка горит.
- "Двадцать шестой", следуй за "девятым"... Командный, на заходе два
экипажа...
Они шли друг за другом, они тянулись на послед нем. И я вздыхал с
облегчением, когда слышал:
- "Девятый" - посадка.
- "Двадцать шестой" - посадка.
- "Ноль пятый" - посадка...
В воздухе оставались Жорка Катония и я. Мы были в районе третьего
разворота, когда на прибор ной доске у меня замигал красный глаз. Я спросил
Жору:
- Как горючее?
- Что-то еще есть, лампочка не горит.
- Понял, - сказал я. - Заходим парой. Бери пре вышение, с колесами не
спеши.
Мы выполнили четвертый разворот, я начал выпускать шасси, обернулся
взглянуть на Жору. Его машина висела на месте, колеса вышли из куполов. Я
скомандовал:
- Щиточки, Жора! - и перенес взгляд на посадочную полосу.
Сел. Плавно притормозил. Обернулся. Катонии на полосе не было.
Еще ничего не зная, но уже тревожась, я развер нул самолет, однако
рулить не смог - винт встал, горючее кончилось.
Вдоль полосы бежали люди. На подходе к аэро дрому тек канал, там был
шлюз. Люди бежали к шлюзу.
Потом выяснилось: перед самым каналом двига тель дал перебой, видно,
горючее отлило, маши нально Жора поддернул самолет и, потеряв ско рость,