"Анатолий Маркуша. Большие неприятности" - читать интересную книгу автора

Шалевича - оценка весьма вы сокого ранга. Не так уж часто Шалевич говорил:
"Нормальный пилотажник" или "Нормальный ме тодист".
Вроде бы мне следовало радоваться? Но никакого следа радости после
этого разговора не осталось. Что-то сдвинулось, мир предстал в ином свете:
подвиги и проступки продолжали существовать во всем их многообразии, только
теперь я еще стал думать о цене совершаемого и несовершаемого...
И от этих новых мыслей стало неуютно, тревож но, откровенно паршиво на
сердце.
Какая-то задрипанная шпилька, что должна была контрить третьестепенной
важности крышку, могла ведь при известном стечении обстоятельств быть
оплачена жизнью!
Моей жизнью. Это было неожиданно. М, откро венно говоря, не прибавляло
оптимизма.
Как держать себя дальше? Как существовать достойно? Как заслуженно
выжить в этом - та ком - мире?

***

С тех пор, как подросли мои дети, я постоянно слышу от них и от их
приятелей: "Расскажи, расскажите про войну!" И всегда эта просьба приводит
меня в замешательство. Почему? Каза лось бы, что уж такого трудного. Но мне
не хочется разочаровывать ребят: они ждут повествования возвышенного,
историй красивых, захватыва ющих, непременно с подвигами!
А мне все еще видятся разбитые войной дороги, изрытая мертвая земля,
неуют фронтового бытия и тяжкий, бессменный труд... Ребят занимает, какой
род войск был на войне "главным"? И кто сделал для победы "больше всех"? Но
я-то точно знаю: это пустая затея - определять, кому было труд нее -
пехотинцам, артиллеристам, танковым или авиационным экипажам, саперам или
подвод никам...
Всем было немыслимо, невозможно тяжко.
Отчетливо помню, мечтал - вот кончится война, и ничего-ничего не надо,
только бы выспаться! Упасть, заснуть и не вставать - день, три, неделю,
сколько бока выдержат... И вторая мечта - вы мыться в настоящей бане, чтобы
горячей воды вдоволь, чтобы мыло - туалетное, пахучее, а под конец - душ...
А ребята хотят услышать про свою войну, то есть про такую, какой она
представляется им. Чтобы разведчики хватали "языков" пачками, что бы
воздушные тараны хотя бы раз в день соверша лись и эшелоны противника
подрывались на каж дом втором мосту...
Увы, я не могу рассказывать моим дорогим мальчишкам о такой войне.
Такой не видел!
Не праздничным делом, горькой необходимостью была война, и вовсе не
напоминала она торжествен ный марш за славой и орденами.
Как бы объяснить: могилы Неизвестных сол дат - не безобидные вечные
факелы, как представляется многим и многим молодым (не в упрек им будь
сказано), а горькие, обжигающие знаки живой памяти... Ведь у каждого
Неизвестного обяза тельно и всенепременно было имя и была мама...
И все-таки теперь я буду рассказывать о войне. О моей войне. Нет, не
ради занимательности повество вания, а единственно из соображения истины.
Хотя фрагменты из жизни - не полная жизнь, но, подоб но каплям, повторяющим
состав океана, они непре менно должны отражать целое.