"Дан Маркович. Белый карлик" - читать интересную книгу автора

не было. Со стихами возникли неурядицы, высмеяли меня. Одно за другим,
пошло-поехало. Одно за другим.
Все не так, не так!..

***
Как наша судьба незаметно но прочно связана с глобальными явлениями.
Противно, но деваться некуда. В эпоху поворотов начинаешь понимать, что
раньше, пусть мерзко и страшновато было, но все лучше, чем теперь - на
льдине да в апрельский теплый день.
Мне говорят, подумай, идиот! Ведь убивали!
Кто спорит... Но бывали времена, направо-налево не крошили. Сумрачные,
тихие года. Каждый век возникали такие щели во времени лет в двадцать
шириной. Счастливое поколение, считай, если тихая щель ему достанется лет в
двадцать, да еще в те свои годы, когда желание жить налицо и силы на
подъеме. Живи и радуйся. А в девятнадцатом веке, не двадцать, а все
шестьдесят, наверное, - прадед, прабабка, деревянный дом в тихом и чистом
прибалтийском городке... Девять детишек, шумные вечера, внизу магазинчик,
ювелирные прелести, мелкий бизнес, как теперь говорят. День за днем, год за
годом... растут дети, умирают старики, все правильно, все достойно...
Кончилось войной, Европа вздыблена, смерть, перевороты, лагеря... Гриша
теперь вздыхает про свои двадцать - шестидесятые-восьмидесятые, повезло,
говорит, попал в брежневский рай. Можно было жить собой, прожить на пенсию и
даже подкармливать детишек, достигших зрелости... в ненужном учреждении
гонять чаи в теплой компании ... в крайнем случае сосать почти даровую корку
хлеба и рассуждать об особой роли интеллигента в историческом процессе...
Сладкие мысли, сладкое время.
А мне что досталось? В двадцать война, в тридцать перестройка, и пошла
катавасия, где моя щель в двадцать лет шириной?
Зато свобода!..
Очень своеобразно поняли. В гробу я видел вашу свободу.
Вы скажете, стыдитесь?
Сами стыдитесь. Что оказалось? - то, к чему стремились, давно
подвержено тленью, прогнило и вонючим гноем исходит. Мы, как всегда, солидно
опоздав, выбрали самый замшелый вариант, паршивого Боливара, он нам по
скорости показался подходящим скакуном. И совершенно неясно, как
выкручиваться. Талдычили про выбор, а какой тут выбор - или тягловое
животное, зрелищ и хлеба, или вампир и бандит... или снова на амбразуру?.. В
математике есть задачи неразрешимые, Ферма и прочие, отчего бы в темном углу
истории с такой не повстречаться?..
Нет, не страшно нам, тупичками промозглыми не запугаешь! В истории все
разрешимо. Нарожать новых людей вместо негодных, отправить на свалку
несколько поколений, и нет проблем. И оправдание налицо - процесс требует.

***
Начал свою повесть, и сразу затор - как писать, словно сам с собой
говоришь, или почище надо?.. И посоветоваться было не с кем, Гриша всегда
поддержит, но критик он плохой. Я говорил уже про него, Григорий
Афанасьевич, пожилой алкоголик. Зато у Гриши знакомый оказался, назову его
Виктор, потому что он известен сейчас. Недавно умер, и мне неудобно, скажут,
примазываюсь, сочиняю себе биографию. Гриша взял у меня рассказы почитать, а