"Дан Маркович. Предчувствие беды" - читать интересную книгу автора

них угловатыми булыжниками... Все направлено на меня, обращено ко мне...
Наверное, в этом и есть талант - найти резонанс в чужой судьбе.
Один маленький холстик был удивительный, с большой внутренней силой,
независимостью... вещица, тридцать на сорок, многое перевернула во мне.
Нужна удача и состояние истинной отрешенности от окружающего, чтобы
безоговорочно убедить нас - жизнь именно здесь, на холсте, а то, что кипит и
бурлит за окном - обманка, анимация, дешевка как бездарные мультяшки.
Это был натюрморт, в котором вещи как звери или люди, - одухотворены,
живут, образуя единую компанию, словно единомышленники. Тихое единение
нескольких предметов, верней сказать - личностей... воздух вокруг них,
насыщенный их состоянием... дух покоя, достоинства и одиночества. Назывался
он "Натюрморт с золотой рыбкой", только рыбка была нарисована на клочке
бумаги, картинка в картине... клочок этот валялся рядом со стаканом с
недопитым вином... тут же пепельница, окурок... Сообщество оставленных вещей
со следами рядом текущей жизни, - людей нет, только ощущаются их
прикосновения, запахи... Признаки невидимого... они для меня убедительней
самой жизни. И искусства, дотошно обслуживающего реальность - в нем мелочная
забота о подобии, педантичное перечисление вещей и событий, в страхе, что не
поймут и не поверят... занудство объяснений, неминуемо впадающих в
банальность, ведь все смелое, сильное и умное уже сказано за последние две
тысячи лет...
Поэтому я больше всего ценю тихое ненавязчивое вовлечение в атмосферу
особой жизни, сплава реальности с нашей внутренней средой, в пространство,
которое ни воображаемым, ни жизненным не назовешь - нигде не существует в
цельном виде, кроме как в наших Состояниях... - и в некоторых картинах.
Я ищу в картинах только это.
Не рассказ, а признание.
Не сюжет, а встречу.
Насколько такие картины богаче и тоньше того, что нам силой и уговорами
всучивают каждый день. Реальность!.. Современная жизнь почти целиком
держится на потребности приобрести все, до чего дотянешься. Если все,
произведенное человеком, имеет цену, простой эквивалент, то в сущности
ставится в один ряд с навозом. И на особом положении оказываются только
вещи, не нужные никому или почти никому. Цивилизация боится их, всеми силами
старается втянуть в свой мир присвоения, чтобы "оценить по достоинству", то
есть, безмерно унизить. Это часто удается, а то, что никак не включается в
навозные ряды, бесконечные прилавки от колбас до картин и музыки для толпы,
заключают в музеи и хранилища, и они, вместо того, чтобы постоянно
находиться на виду, погребены.

***
Удается, но не всегда, живопись находит пути, вырывается на волю,
возникает снова, не музейная, успокоенная тишиной залов, а вот такая, без
рам и даже подрамников... Я говорил уже про восторги - "как написано!"... -
мне их трудно понять. Если картина мне интересна, то я мало что могу сказать
о ней... вернее, не люблю, не вижу смысла рассуждать, подобные разговоры мне
неприятны, словно кто-то раскрыл мой личный дневник и вслух читает.
Обмусоливать эти темы обожают искусствоведы, люди с профессионально
выдубленной шкурой.
Как-то мне сказали, теперь другое время, и живопись больше не "мой