"Габриэль Гарсия Маркес. Сборник рассказов" - читать интересную книгу автора

первые дни, когда его клевали куры, охотясь за звездными паразитами,
расплодившимися в его крыльях, и когда калеки выдергивали его перья, чтобы
приложить их к ранам, а менее благочестивые бросали в него камни, чтобы он
поднялся и можно было бы получше его разглядеть. Один только раз его
вывели из себя - прижгли ему бок каленой железякой, которой клеймят телят;
он так долго лежал неподвижно, что люди решили проверить, не умер ли. Он
встрепенулся, вскочил, крича что-то на своем непонятном языке, с глазами,
полными слез, несколько раз ударил крыльями, подняв тучи куриного помета и
лунной пыли, и внезапный холодящий душу порыв ветра показался дыханием
того света. Хотя многие считали, что была то обычная реакция боли, а не
гнева, после этого случая старались его не волновать, ибо все поняли, что
его спокойствие было спокойствием затихшего урагана, а не пассивностью
серафима на пенсии. В ожидании высочайшего истолкования природы пленника
падре Гонсага безуспешно пытался на месте вразумить свою ветреную паству.
Но, по-видимому, в Риме понятия не имеют о том, что значит срочность.
Время уходило на то, чтобы установить, имеется ли у пришельца пуп,
обнаружилось ли в его языке что-либо сходное с арамейским, сколько таких,
как он, могут поместиться на острие булавки и не есть ли это
просто-напросто норвежец с крыльями. Обстоятельные письма так и шли бы,
наверно, взад и вперед до скончания века, если бы однажды провидение не
положило конец терзаниям приходского священника.
Случилось так, что в те дни в местечко прибыл один из многих ярмарочных
аттракционов, блуждающих по Карибскому побережью. Грустное зрелище -
женщина, превращенная в паука за то, что однажды ослушалась родителей.
Посмотреть женщину-паука стоило дешевле, чем посмотреть ангела, кроме
того, разрешалось задавать ей любые вопросы о ее странном обличье,
рассматривать ее и так и эдак, чтобы ни у кого не оставалось никаких
сомнений в отношении истинности свершившейся священной кары. Это был
отвратительный тарантул размером с барашка и с головой печальной девы.
Люди поражались не столько внешнему виду этого исчадия ада, сколько той
скорбной правдивости, с которой женщина-паук рассказывала подробности
своего несчастья. Девчонкой она сбежала однажды из дому на танцы вопреки
воле родителей, и когда, протанцевав всю ночь, она возвращалась домой по
лесной тропе, страшный удар грома расколол небо надвое, в открывшуюся
расщелину метнулась из бездны ослепительная молния и превратила девушку в
паука. Ее единственной пищей были комочки мясного фарша, что добрые люди
бросали иногда ей в рот. Подобное чудо - воплощение земной правды и суда
Божьего, - естественно, должно было затмить высокомерного ангела, который
почти не удостаивал взглядом простых смертных. Кроме того, те несколько
чудес, что приписывала ему людская молва, выдавали его некоторую
умственную неполноценность: слепой старик, пришедший издалека в поисках
исцеления, зрения не обрел, зато у него выросли три новых зуба, паралитик
так и не встал на ноги, но чуть было не выиграл в лотерею, а у
прокаженного проросли из язв подсолнухи. Все это скорее выглядело
насмешками, нежели святыми деяниями, и основательно подмочило репутацию
ангела, а женщина-паук своим появлением и вовсе зачеркнула ее. Вот
тогда-то падре Гонсага навсегда избавился от мучившей его бессонницы, и в
патио у Пелайо снова стало так же пустынно, как в те времена, когда три
дня подряд шел дождь и крабы разгуливали по комнатам.
Хозяева дома на судьбу не жаловались. На вырученные деньги они построили