"Александр Марков. Троица" - читать интересную книгу автора

Привезли мы Блинского к самому польскому стану у речки Сетуни, и там
польские приставы его у нас забрали и унесли. А гетман велел нам передать на
словах, чтобы мы о том постыдном деле московским людям отнюдь не
рассказывали, дабы из-за одного нечестивца не испортить столь трудно
добытого согласия и не помешать мирному совещанию. А Блинского гетман обещал
наказать, но не смертью, а полегче, того ради, что Блинский не успел
греховного дела сотворить, а только лишь покусился. И наперед гетман
поклялся своих людей до таких наглостей не допускать. И дал нам всем
четверым поминки, по арбузу каждому.
Настенка с Иринкой премного обрадовались арбузу. Сей редкостный плод
весьма вкусным оказался: мякоть у него красная, сладким соком напоенная; во
рту словно мед растекается. Половину мы сами съели, а половину девицы
отнесли царевне Ксении и королеве Марье.

Августа 4-го дня

Дал Бог, у нас все тихо да ладно. Воровское войско на город более не
нападало. А бояре по сей день все советуются с поляками, как бы избрать
Владислава на царство. Никак не могут уговорить гетмана, чтобы Владиславу
креститься в православную веру. Гетман-то отнюдь против нашей веры не
возражает, но говорит, что нельзя силою нудить королевича: он-де сам волен
решать, в какой ему быть вере, и как он рассудит, так тому и быть.
А другой спор вышел у наших с поляками из-за того, что поляки хотят
поставить своих воевод и приказчиков в Северских городах, а наши боятся, не
пропали бы оттого их поместья в Северской земле.
Пока у бояр на польском берегу переговоры, у нас с Настенкой на
московском берегу свои совещания. Но об этом я не стану упоминать из
опасения, как бы кто в мое писание не подглядел.

Августа 13-го дня

Келарь Аврамий нынче целый день в великой тревоге пребывал, и многими
трудами и заботами себя и нас конечно измучил. Я с утра до самого солнечного
заката по Москве бегал, келаревы грамоты разным большим людям носил, и
ответные их писания Аврамию доставлял.
Гетман-то согласился не ставить польских воевод в городах Северских, а
наши бояре возрадовались и хотели сразу же составить решительный договор,
ибо не чаяли ничего сверх того у поляков выторговать. Но о Владиславовом
крещении Жолкевский по-прежнему говорит вкривь и надвое! Вот старец Аврамий
и убоялся, как бы бояре в ослеплении сбезумном, снедаемые алчностью и не
имея о вере должного попечения, не посадили бы на московский престол
еретика. И могла бы случиться великая беда, когда бы не выручил нас патриарх
Гермоген (а я ему тоже сегодня Аврамиево послание передал).
Пришли бояре к патриарху испросить его патриаршего благословения на
договор с гетманом. А патриарх и говорит им:
- Не будет вам благословения, ибо в вашем договоре не сказано, что
королевич в истинную веру креститься должен. Сей же королевич есть ветвь от
древа гнилого и горького, кривого и злопакостного, обреченного искоренению
от Бога. Только ради величества рода его избираем. Если же не освятится
королевич водою и духом, как подобает, и не отвратится от своего злого